Предлагаю ухайдакать всех разом, вмешивается Купер.
Тогда в этом городе тебе жизни не будет. Если они жулье, то распознают подставу. Ведь ты за тем и ездил к Язычнику, чтоб научиться быть невидимкой.
Плевать!
Мне не плевать, говорит Рут. Мы тут живем. И работаем.
Дорн с Купером выходят из лифта на межэтажную площадку и лестничным маршем спускаются к трясине карточных столов. Братия всегда играет за единственным столом в закутке, отделенном от главного зала синим шнуром. «Небесное око» зрит неусыпно, однако над столами витает грозный дух старинного «фараона». Никто не гарантирован от опасности человеческого фактора, о чем все уведомлены. Дорн в канареечной гавайской рубахе потягивает виски и пялится на Братию, выслеживающую лоха. Отри жестом приглашает к игре. Дорн с Купером мнутся. Сие ожидаемо: такие побаиваются рожденных свыше. Пантомимой они объясняют, что опрокинут еще по стаканчику и, возможно, вернутся, а затем продолжают обход казино. Часом позже они все же перешагивают синий шнур и располагаются за столом Отри, по бокам которого сидят два бандюгана; тотчас следует разъяснение: игра частная, без крупье. Техасский холдем. Так играет Братия.
На первой сдаче Дорн выигрывает тысячу. Это приманка, и он выказывает скромную радость: встряхивает длинными немытыми космами и расплывается в широкой ухмылке. Отри заводит разговор о положении в мире: ох уж эта пустыня, рассадник беспокойства. Более часа игра идет ни шатко ни валко, хорошие «руки» сменяются негодными, обычная череда удачи и невезенья. Всякий раз Куп честно снимает колоду. По въевшейся привычке все игроки следят за его движением. Куп замечает, что игрок справа всякий раз снимает примерно одинаково. Разговор, изобилующий любопытными историями и фактами, не смолкает, но Куп сосредоточен на сдачах. Он знает: вскоре кто-нибудь сделает ход. «На мелочевке не передергивай, — наставлял Манчини. — Дождись крупного куша». И вот Купер выжидает.
По плану в определенный момент он «сдвурушничает» — сдаст две отменные комбинации: одну Отри, другую, еще лучше, себе. В колоде они лягут так, что окажутся сверху, когда снимет мужик справа. Если тот снимет как обычно, больше никаких ухищрений не потребуется — ставки пойдут по уже известным картам. Когда Куп будет готов, он подаст знак Дорну, и тот отвлечет игроков.
Игра началась за полдень, сейчас семь вечера. Бандит справа от Отри вновь сдает техасский холдем. Вскоре Дорн предлагает вдвое увеличить ставки вслепую. Через две сдачи колода попадет к Куперу. Он с Дорном при своих. Настоящая атака на них еще не началась.
Дорн пересказывает теленовости о бойне в «рассаднике беспокойства» — американские истребители из скорострельных пулеметов поливают дороги, забитые отступающими войсками.
— Мы сбрасываем пятисотфунтовые противотанковые кассетные бомбы, которые разлетаются острейшими осколками со скоростью четыре тысячи футов в секунду. Сжигаем врагов с библейской вышины. Говорят, дороги напоминают Дайтону-Бич на весенних каникулах.
— Хватит! — рявкает Отри, но Дорн не унимается:
— Судный день… Говорят, там все обуглилось.
Купер заканчивает тасовку, «пуля» уже внизу колоды. Все молчат. Лишь Дорн расписывает подробности американской бомбардировки, но Отри поднимает руку и требует тишины. Купер дает снять, изображая поглощенность его байкой о шестилетней девочке, которая вдруг стала наизусть шпарить целые страницы из Ветхого Завета.
Купер сдает первый круг — каждому по две карты крапом вверх. Расклад:
Отвлекая Отри от удивительно хорошей руки, Купер просит его досказать историю про девочку. Дорн ставит, Отри поднимает. Купер в игре, бандюганы пасуют. Купер расслабленно откидывается на стуле. Судьба кона решилась в тасовке. Осталось лишь сыграть руки. Он сбрасывает следующую карту и сдает флоп — три общие карты лицом вверх.
У Дорна слабая комбинация, но он ставит, Отри с тремя тузами поднимает. Купер, тихонько напевая «Кинешься за камушком укрыться, глядь, а камушка-то нет…»,[25] отвечает. Дорн пасует. Партия ползет как черепаха.
Купер спаливает верхнюю карту и сдает «терн», начинающий третий круг торговли. Ерундовая бубновая восьмерка не способна повлиять на комбинации; будет еще круг торговли.
Семья-то есть? — спрашивает Отри. Взгляд его рентгеном просвечивает Купера.
Один я, тихо отвечает Куп.
А подружка?
И подружки нет. Никого, сэр. Купер прищелкивает языком. А вы женаты?
25
«You're gonna run to the rock for rescue, there will be no rock» — из песни «Johnny Too Bad» («Скверный Джонни», 1970) ямайской реггей-группы