Когда Клэр проснулась, комнату заливало солнце. Куп, уже одетый, ждал ее пробуждения.
— Надо съездить в Грасс-Вэлли и кое-кого разыскать, — сказала Клэр. — Погнали обратно.
Они направились к соседу Невада-Сити — Грасс-Вэлли, где, возможно, еще существовало казино, в котором обычно играл Купов приятель Череп. Клэр понятия не имела, как зовут этого человека и живет ли он в этом городе.
В Невада-Сити они перекусили, после чего Клэр, оставив Купа в фойе отеля «Националь», отправилась в магазин за планшеткой для объявлений. Вечером она стояла у входа в «Золотую лихорадку», держа перед собой табличку с надписью «ВЫ ДРУГ КУПЕРА?» Часов в десять к ней подошел мужчина в ожерелье из ракушек и спросил, кто она такая.
Дорн сел в машину и посмотрел на Купа. Протянул руку к его избитому лицу. Не коснулся, лишь протянул. Он предложил оставить машину Клэр в Грасс-Вэлли и помог Купу перебраться в свой «универсал». Охотничий пес, занимавший переднее сиденье, не выразил ни малейшего желания пересесть назад.
Дорн обитал в скромном бунгало в паре миль от города. Он принялся готовить блюдо под названием «сюрприз от брокколи»; вскоре с шестилетней дочкой приехала Рут и застала полный дом гостей. Она обняла Купа. Дорн объяснил ситуацию, дочкину спальню освободили для Купа и Клэр.
Поужинав «сюрпризом», в котором брокколи не оказалось, Рут осмотрела Купа.
Давно мы с ним не виделись, сказала она Клэр.
Хорошо его знали?
Да, я считалась «своим парнем», а Куп был «неприкасаемый».
Клэр радовалась тому, что Куп среди старых друзей, но сам он оставался безучастным к любви и заботе, какие они излучали. Раскурив для Клэр косяк, Дорн поведал историю с Братией и припомнил всякие смешные случаи, в которых фигурировал модник Дофин. Клэр рассказала о детстве в Петалуме. Так из кусочков складывалась жизнь Купа, который безучастно озирал комнату, трепетавшую занавеску и коричневую туфлю Клэр, притоптывавшую в такт музыке.
— Хорошо бы на пару дней остаться у вас, — сказала Клэр. — Потом уедем.
— Живите сколько нужно, — ответил Дорн.
Пес, сидевший рядом с ним на диване, не сводил с него внимательных преданных глаз. Говорит Хозяин. Клэр стало хорошо и спокойно с этим семьянином, который некогда был тощим хиппи, опекавшим Купа, точно заботливый старший брат.
Ночью Клэр услышала, что кто-то шебаршит подле ее кровати. Уловила чье-то дыхание. Она испугалась, что в дом проникли те, кто изувечил Купа. Пес вскочил на кровать, прикинул, с какой стороны лучше лечь, и зарылся под одеяло, царапнув Клэр. Сначала он лежал тихо, но потом, возжелав больше места, мягко, но решительно уперся ей в спину когтистыми лапами, похожими на дужки камертона.
В восемь утра Рут ушла на службу. Расстелив на диване большой отрез велюра, с помощью Клэр Дорн кроил костюмы для средневекового праздника. На это ежегодное событие, проходившее в общественном центре, все являлись в нарядах королей, крестьян и трубадуров. Портняжью работу Дорн совмещал с жаркой огромной вырезки, нашпигованной чесноком и травами. Он настаивал, чтобы Клэр и Куп участвовали в празднестве. Будет куча местного народу. Трудясь над пелеринами и капюшонами, все утро Дорн распевал свои любимые песни. Он исполнил все куплеты «В Делавере, когда я был молод»[66] и даже присочинил новые.
— Вот уж песня! Всем песням песня!
К пяти вернулась Рут с дочерью, и вскоре семейство преобразилось в европейских селян четырнадцатого века — лишь неотъемлемые бусы и ракушки Дорна напоминали о современности. Вдвоем с Купом они тащили гигантское блюдо с мясом, а Рут несла миску с соевыми бобами. Узкие улицы Невада-Сити заполонила антивоенная демонстрация, маршировавшая под аккомпанемент мандолин и флейт. Двенадцать лет назад, в 1991-м, американцы бомбили Залив, а сейчас вновь готовились атаковать Ирак; весь день радиостанции передавали военные новости. Клэр шла меж средневековых монахов, которые несли антивоенные лозунги.
На первый танец Дорн потащил упиравшуюся дочку, а минут через пятнадцать схватил и Клэр, прижав ее к своему дублету. Она положила голову на плечо этому уроженцу Делавера (как в песне), бывшему анархисту-хиппи и теоретику заговоров, а ныне удачливому игроку в покер и благородному фермеру, обитателю города у подножья холмов.
В конце вечера Дорн нарушил атмосферу средневековья, уломав школьный бэнд сыграть «Огонь на горе».[67] Но перед тем еще много чего было. За ужином, накрытым за декорированными складными столами, Куп сидел рядом с пятилетним мальчиком. Они почти не разговаривали, потому что малыш внимательно слушал транзистор. Потом он выключил приемник и сказал, что американцы бомбят Багдад. Куп испугался. Мальчик обронил новость небрежно и хотел поведать детали, но Куп его перебил, показав на Дорна, которого узлом скрутил хиропрактик:
66
«In Delaware when I was younger…» — так начинается каждый куплет в песне Лудона Уэйнрайта III (р. 1946) «School Days», первой с его первого альбома (1970).
67
«Fire on the Mountain» — песня