Мы уже ехали больше часа. По бокам проплывал привычный лес, так и старавшийся смахнуть нас с брони своими ветками. Оглядываясь назад, я видел, что солдатам в машинах тоже достается от веток, но их немного спасали установленные тентовые дуги. Зато никто не дремал, а все внимательно смотрели, чтоб не получить по лицу веткой или мохнатой еловой лапой.
Я как раз в очередной раз оглянулся назад, когда БТР, вдруг резко затормозил. Посмотрев на дорогу, я понял причину остановки. Метрах в ста впереди, посреди дороги стоял человек, мало того, он был одет в офицерскую полевую форму советской армии с погонами на плечах. Правда, сколько звездочек было на погонах, я рассмотреть не мог. Увидев, что БТР остановился, офицер не спеша направился к нам.
Сказав Сорочану, чтоб отсигналил машинам остановиться, но не спешиваться, я спрыгнул на землю и направился навстречу. Следом за мной на землю ссыпались бойцы, занимая оборону вокруг БТРа.
Встретились мы метрах в пятидесяти от БТРа. Теперь я смог лучше рассмотреть своего собеседника. Ростом чуть выше среднего, где-то метр семьдесят пять, довольно крепкого телосложения. ПШ сидит как влитое, сразу видно свое, подогнанное по фигуре, а не с чужого плеча. На погонах — по две защитных звездочки, в петлицах — зеленые пушечки. все как положено, значит, коллега, и скорее всего кадровый, а не двухгодичник. Чувствовалось в нем, что-то такое, практически неуловимое, но всегда отличавшее бывших курсантов, от бывших студентов.
Четко кинув руку к виску он представился:
— Лейтенант Терехов. Сто тридцать второй артполк.
— Лейтенант Гелеверя. Артдивизион двести седьмого мотострелкового. А где находился ваш полк?
— В Новограде — Волынском, Житомирской области.
"Точно, — подумал я, — Именно в Новограде — Волынском, в артполку служит мой однокашник Витек Ремизов". А вслух сказал:
— А вы знаете кого — нибудь из двухгодичников в вашем полку?
Терехов понял, что это не простое любопытство и от того, что он ответит, зависит, как будут дальше развиваться события.
— Из семейных, всех, мы живем вместе в офицерском общежитии, холостяков тоже многих знаю, но не так хорошо.
— Можете мне перечислить фамилии семейных?
Терехов задумался и назвал шесть фамилий, среди которых прозвучала и фамилия Ремизова.
— Опишите мне, пожалуйста, например Ремизова.
Витька он описал довольно точно, даже назвал некоторые привычки и любимые словечки.
— Ну что, прошел проверку? — улыбаясь, спросил Терехов.
— Прошел.
— А вы откуда знаете Ремизова?
— Вместе учились и три года прожили в одной комнате в общежитии.
— Тогда понятно, где я вашу фамилию слышал, у Ремизова, когда его пацана обмывали.
— Да, он мне писал, что у него в феврале сын родился, Геной назвали.
— Точно!
Обнаружив общего знакомого, мы оба как-то сразу расслабились, и незаметно перешли на "ты".
— Михаил, — протянул я руку Терехову.
— Сергей — улыбаясь, пожал ее он.
— Слушай, а как вы сюда попали?
— Да, скорее всего, так же как и вы, — помрачнев, ответил Сергей, — только вам, наверное, больше повезло. Я смотрю и форму, и оружие смогли достать.
И Сергей коротко рассказал историю их злоключений. Оказывается, из их артполка, взяли часть разведывательной батареи, а именно, взвод звуковой разведки, с комплексом АЗК-5, и радиолокационную станцию наземной артиллерийской разведки СНАР-10 "Леопард". Этот огрызок, с командиром батареи, капитаном Погребным, направили на учения, вместе с дивизионом 152-миллиметровых гаубиц "Акация". После выгрузки в Сенкевичевке, колонна двинулась в район будущего расположения. До района оставалось всего около десяти километров, когда одна из машин звуковиков стала. Командир дивизиона приказал устранять неисправность и догонять колонну. Однако быстро устранить неисправность не удалось. Взболтавшийся осадок из бензобака забил все фильтры, и даже трубки бензопровода так, что их пришлось полностью разбирать и продувать. Капитан Погребной, ехавший на топопривязчике, УАЗике- буханке, и СНАР тоже остались. Пока ремонтировались, стемнело. Однако заблудиться не боялись, так как система топопривязки работала на всех машинах. Ночью, пробираясь по узкой лесной дороге попали в полосу плотного и какого-то светящегося тумана. А когда прибыли на место, ни дивизиона, ни даже его следов не обнаружили. Пытались связаться с дивизионом по радиостанции, но на вызовы никто не отвечал. Так как было уже поздно и все устали, палатки ставить не стали, а ночевали, закрывшись в машинах. Ранним утром все проснулись от канонады, а затем с удивлением наблюдали за пролетающими над головой, немецкими самолетами.