Михаил Алексеев
Дивизионка
Михаил Николаевич Алексеев родился в 1918 году в семье крестьянина села Монастырского, Саратовской области. В родном селе он окончил семилетку, затем поступил в Аткарский педагогический техникум.
В 1938 году М.Алексеев был призван в Советскую Армию, в рядах которой находился восемнадцать лет и прошел путь от солдата до подполковника.
С июля 1941 года Михаил Алексеев участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками. С первого и до последнего дня он был среди защитников Сталинграда, здесь вступил в Коммунистическую партию. Воевал на Курской дуге, на Днепре. В это же время он был активным военкором фронтовой печати, а с 1943 года стал военным журналистом. Многочисленные рассказы и очерки М.Алексеева часто появлялись на страницах военных газет.
Вместе с войсками Советской Армии он участвовал в боевых операциях в Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии.
Еще будучи командиром батареи, М.Алексеев начал записывать свои военные впечатления, а после окончания Великой Отечественной войны целиком отдается работе над романом «Солдаты», первую книгу которого закончил в 1951 году. В 1953 году вышла вторая часть романа — «Пути-дороги». В 1957 году М. Алексеев закончил повесть «Наследники», она посвящена Советской Армии послевоенных лет.
«На войне сюжета нету»
Чтоб не было недоразумений, сразу же сообщу, что «дивизионка», о которой пойдет речь, — это не пушка, как могут подумать люди военные. Дивизионной звали и газету, имевшуюся в каждой дивизии. Звали ее и «хозяйством имени первопечатника Ивана Федорова», а то еще как-нибудь, обязательно придавая этим названиям ласкательную и насмешливо-простодушную интонацию.
Из военных газет дивизионка находилась всех ближе к солдатским окопам. Думается, что и к сердцам солдатским она была ближе, потому что рождалась там, где совершался подвиг.
Была такая газетка и в нашей дивизии.
Вот об этом-то «воинском подразделении» и поведется рассказ в наших новеллах.
Замечу, что вначале у меня не было намерения создавать целый цикл новелл. В свое время по разным причинам и по разным поводам я написал несколько вещиц, опубликовал в печати. Но с первыми же читательскими отзывами на них понял, что отдельными рассказами ограничиваться нельзя, — надо писать цикл новелл, которые в совокупности представляли бы собой нечто вроде повести.
Следует сказать также и о том, что в предлагаемых вниманию читателей новеллах описываются подлинные события; действующие лица, как правило, сохраняют здесь свои реальные имена. В этом смысле цикл новелл «Дивизионка» можно с полным основанием назвать документальным.
Вот и все.
Наш Печорин
В конце августа 1942 года на огневые позиции нашей минометной роты каким-то чудом пробрался незнакомый солдат со знаками различия сапера на черных сморщенных петлицах. Чудом — потому что уже третьи сутки часть вела бои в полном окружении. Немцы вышли к реке, петлявшей по донским степям, форсировали ее далеко на флангах дивизии и после долгих, злых схваток замкнули позади нас кольцо.
Солдат был худ, мрачен. Запыленный чуб его висел из-под пилотки сиротливо и жалко, как у побежденного петуха гребешок. Из-за широкого кирзового голенища выглядывала алюминиевая ложка. На ремне, оттянувшемся по бокам тощего тела, болтались фляга и малая саперная лопатка — то и другое в сером шинельном чехле.
Признаюсь, появление невзрачного солдатика не прибавило нам бодрости. К тому же мы решили, что пришел он минировать позиции, а это всегда означало одно и то же: отход, а в данном случае — отход с прорывом кольца вражеского окружения. Люди воевавшие хорошо знают, что скрывается за этим коротким словом. Противник заметит отходящих и будет следовать по пятам, его артиллерия из всех стволов открою вдогонку яростный огонь, и укрыться в голой степи будет решительно негде. С рассветом же над отступающими колоннами появится всеми проклятая «рама[1]», вслед за нею жди «музыкантов[2]» — это уж как бог свят! А там начнется такое… В общем, кто хоть раз на войне попадал в этакую «карусель», тот по гроб жизни не забудет о ней.
Вот что сулило нам неожиданное появление сапера. Этим только и можно объяснить, что минометчики встретили его без особого энтузиазма. В других случаях, когда сквозь вражеское кольцо к нам пробирался человек оттуда, с Большой земли, его качали на руках.