На следующий день после праздника все приступили к техническому осмотру боевых машин, которым был нужен капитальный ремонт. Стал вопрос: где же производить ремонт машин? Необходима мастерская, но таковой нет. При особняке были конюшни, каретный сарай. Было решено переоборудовать их под слесарную и кузнечную мастерские и теплый гараж. Соколовскому, главному механику Алексееву, Несмеянову, Эпштейну, Игнатовичу, Кищуку поручили достать необходимое оборудование для указанных мастерских. В течение двух недель все оборудование было приобретено, завезено и установлено в намеченный срок. Мастерские оборудованы, и начат ремонт. Машины ставились поочередно на капремонт. По вечерам проводились политзанятия и обучение автотехнике, пулеметоустройству. По вечерам военком Милютин В.И. проводил беседы, воспоминания. Два раза в неделю проводились политзанятия, читали лекции на разные темы по международным вопросам. Аверьянов – начальник политотдела ОСНАЗа – был постоянным лектором, которого мы обычно слушали с большим вниманием и любовью.
Первая послевоенная зима в Москве прошла быстро. Весна была ранняя, снег растаял рано. В начале апреля было уже тепло. В течение зимы автомашины были отремонтированы. Все машины заново покрашены и готовы к любому походу. Все было готово к празднованию 1 мая. В нашем саду на территории прохоровского особняка, который занимал автобронеотряд, стояли столетние липы, которые уже были одеты зеленой листвой. В саду обильно зеленела трава, на которой паслись кролики Соколовского, а в последующие годы он разводил свиней. Территория сада и строения особняка были обнесены высокой кирпичной стеной, около которой под липами были разбиты солдатские лагерные палатки, куда уже перешли жить. В зимних квартирах было решено произвести восстановительный ремонт особняка, как внутри, так и снаружи. Вскоре после майского парада, который прошел прекрасно, автомашины капитально отремонтированы, кузова у всех машин окрашены и выглядели как будто их получили с завода. И так проходило время первого полугодия. То были трудовые будни восстановления автомашин.
В ремонте здания принимали участие бойцы всех специальностей: маляры, штукатуры, лепщики, бетонщики, художники, столяры. Была восстановлена вся художественная живопись. По окончании ремонта командир отрада Конопко ушел в отпуск, военный комиссар Милютин заболел и был отправлен в Кремлевскую больницу. Конопко и Милютин в отряд больше не вернулись. На их места были присланы Харламов – командир отряда, любивший выпить, и Шипов – нач. политчасти отряда, которые в начале своего пребывания, не познакомившись с народом отряда, показали свое гордое высокомерие. Они отменили пропуска, увольнительные записки в город, показав себя политическими и техническими слепцами. Их не интересовали ни техническое оборудование, ни мастерские, ни проведенная колоссальная работа по восстановительному ремонту всего особняка, на который было любо посмотреть, ни восстановленная живопись, произведенная руками солдат отряда. Они даже не поинтересовались такой большой работой, сколько в эту работу было вложено солдатского труда бойцов автобронеотряда. После отмены увольнительных пропусков в город в отряде создались большие неприятности во взаимоотношениях. Вот пример. Зиль[45] долгое время разыскивал свою семью: мать, отца, жену, сына. После долгих поисков он получил извещение о месте нахождения семьи, которая находилась в Поволжье. Из Поволжья была переброшена в Севастополь, где находилась в ужасных условиях. Зиль просил отпуск на десять дней для устройства семьи. Командир отряда отказал. Второй отказ для Зиля послужил смертью. Зиль вернулся в комнату, где была его койка, написал записку и покончил свою жизнь самоубийством выстрелом в правый висок из нагана. Но на Харламова и Шилова это не подействовало, они готовили списки для увольнения из отряда старых солдат не по возрасту, а добровольцев – основателей 1-го автобронеотряда, пришедших в Петроград в 1918 г. О массовом увольнении кадрового состава узнал Кобелев и начальник политотдела ОСНАЗа тов. Аверьянов. Увольнение было отменено, разрешены и выдачи увольнительных пропусков. Вскоре после отмены их распоряжений Харламов и Шипов из отряда подались на учебу. На их место был прислан Гумелевский, который не изжил своих старых замашек офицера царской армии. Он, как командир, был черствой души по отношению к своим подчиненным, не знал автотехники, а самое главное, людей, с которыми пришел работать. А нас, коммунистов, было около 80%, которые любили свое дело, отлично знали всю автотехнику, все, что должен знать солдат учебной команды. Командир отряда этого не знал. Иногда высказывал: «Довольно, отпартизанились, надо забыть свою партизанщину, это вам не 18—19-е годы, а 1922 год».