Это вызвало у путника новый приступ кашля. Аллергия у него на бриллианты, что ли? Однако взглянув на ожерелье, красующееся на мощной шее, я подумал, что там не аллергия, там, скорее, привыкание. Как у короля нашего Трандуила. И тут мне пришла в голову гениальная мысль…
Я ткнул Афадель в бок и показал на ожерелье. Подруга нахмурилась, но до нее моментально дошло, что я имею в виду.
— Приветствую, о путник, — сказала она приветливо. — Не желаешь ли присесть у нашего костра и отведать простого охотничьего ужина?
Путник справился с кашлем и энергично закивал. Я подвинулся, давая ему место у костра, а сам разглядывал его вооружение. Стандарт: меч, лук, колчан со стрелами на поясе кинжал. Вместо доспехов кожаная куртка на голое тело.
Афадель приняла эффектную позу, выгнув спину.
Ей было чем похвастаться, поэтому путник начал пускать слюну.
— Как зовут тебя, неизвестный герой? — спросил я невозмутимо. Я к прелестям Афадели давно привык.
— Конан, — выговорил тот, усилием воли заставив себя отвести взгляд. — Я варвар с востока. Скажи, не нужны ли тут наемники?
— Вряд ли, — покачал я головой. — Воинов тут хватает…
Тут я перехватил взгляд Афадели и быстро добавил:
— Но если желаешь, мы отведем тебя к королю, пусть он решит! Но учти, король любит богатые дары…
— Я могу принести ему любые дары, какие он пожелает! — похвастался путник и скосил глаза на костер. Там как раз обугливался заяц.
— Наш король любит драгоценности, — намекнул я.
— Я могу достать любые! — настаивал он. — Стоит только приказать. Ну и заплатить, конечно…
— Ты не понял, смертный, — вкрадчиво произнесла Афадель. — За право говорить с нашим королем ты должен заплатить ночью с его жрицей, то есть со мною, и отдать что-нибудь ценное… например, меч.
— Нет, только не меч! — возмутился он.
— Секиру?
— Нет, о чем ты, женщина!
— Ну тогда хотя бы эту побрякушку… — Афадель потянула за ожерелье.
— Побря… но это могущественный амулет, который подарила мне жрица одной богини! — возмутился он. — Она сказала, чтобы я его не снимал никогда!
— Ты на мой амулет посмотри, — подруга выпятила грудь. — Вот его снимать точно не стоит, а то тебя удар хватит. Но если ты снимешь свой, я в долгу не останусь…
— Соглашайся, — прошипел я. — Жрица владыки нашего Трандуила подарит тебе такую ночь, которой ты никогда не забудешь!
"Если выживешь", — цинично закончил я про себя.
Варвар сглотнул и снова посмотрел на амулет, в смысле бронелифчик Афадели. Кажется, попался… Афадель тоже это поняла, потому что отвернулась, как бы передумав, и потянулась.
Бронелифчик с лязгом расстегнулся (коварная Афадель явно заранее оттянула задвижку в крайнее положение). Варвар потерял дар речи и рванул с шеи драгоценное ожерелье, оно полетело в крапиву.
— Я пойду погуляю, — дипломатично сказал я, натянул рукава на ладони и добыл украшение. За такую цацку король наш Трандуил разрешит нас от брака еще лет на сто как минимум.
Угулял я примерно на полторы мили, однако чуткие эльфийские уши все еще слышали доносящиеся от костра звуки. Там то ли кого-то ели, то ли наоборот. За Афадель я не тревожился, а цацка была со мной.
Присев под старым дубом, я выковырнул из ожерелья пару камушков посимпатичнее (с дырами в оправе король ходить не будет, а кого пошлет к гномам? Правильно!), немного покорябал его камушком для достоверности и остался доволен.
Светало.
Я завернулся в куртку поплотнее и уснул. Потому что Афадель не переждешь, и подозреваю, не переживешь…
Я был прав. Когда к утру я вернулся к нашему лагерю, довольная подруга восседала на спящем мертвым сном варваре и чистила ногти его кинжалом.
— Ну что, поведем его к королю? — спросил я.
— А как же, — ответила та и начала распихивать по карманам еще какие-то побрякушки. — Держи, это тебе, тебе, а это мне, мне, мне… У него целая торба с собой… была. Но он ведь сказал, что может добыть еще. Это ж золотое дно!
— Днище, — поправил я.
Афадель скосила на меня глаз и сурово спросила:
— Где завтрак?
Я не спорил. После блестяще проведенной операции (ну да, лучше именовать это операцией) она имела на это право, поэтому я живо обскоблил с костей недогоревшую зайчатину и подал подруге на листе лопуха, не забыв добавить мухоморчик в качестве украшения и вручить свою фляжку. У варвара нашелся козий сыр, так что Афадель не стала привередничать и откушала с удовольствием. То есть быстро умяла все и сообщила, что хочет еще. Я не стал уточнять, чего именно, а взял лук и отправился в лесок.
Пару часов и три перепелки спустя я услыхал за перелеском знакомые звуки и тяжело вздохнул: очевидно, Афадель решила, что еще недовыпотрошила жертву, и взялась за свое. Зато у меня было время не только поохотиться, но и приготовить добычу и поесть… Остатки совести заставили меня принести последнюю перепелку к костру.
Варвар со странным именем пытался куда-то уползти, но это крайне сложно сделать, когда на тебе сидит Афадель.
Она довольно потрясла мешочком с изумрудами и вгрызлась в перепелку. За такую добычу я готов был охотиться хоть весь день напролет!
— О, да вы встали! — сказал я с фальшивым изумлением. — Как спалось?
— Кому спалось? — удивилась она.
— Вам, — я сделал ей знак бровями.
— Нам не спалось, — проворковала она, — мы были такие зайки, такие попрыгучие, такие могучие! Да, Конан?
— Ы-ы-ы, — ответил он, лежа мордой во мху.
— Конанчик со мной во всем соглашается, — мурлыкнула Афадель. — Он хороший. Король его полюбит.
При этих словах варвар попытался уползти на собственном носу.
Не тут-то было. От Афадели еще никто не уходил. Даже орки и варги. Лишь бы на троллей не перешла…
— Идем, дружок, — ласково позвала она, вставая и одеваясь, — король ждать не будет, на то он и король! Мы-то простые эльфы, да и ты, я смотрю, не из владык…
Общими усилиями мы одели варвара, а я прицепил ему к ножнам меч и вручил лук. Ну и поставил на ноги.
— Нам туда, — взяв его под руку, Афадель указывала путь.
Тот кое-как ковылял, а об ожерелье даже не вспоминал, молчу уж об изумрудах. Те мы припрятали в дупле, где обычно храним НЗ на случай лютого похмелья. Изумрудов там хватило бы еще на эпоху как минимум.
Так мы продвигались по направлению к дому. Афадель шагала бодро и тащила за собою варвара. Я бдил сзади. Чтобы никто не потерялся по дороге. Очень хотелось потеряться самому, но меня влекло чувство долга.
— Это что такое? — спросил король наш Трандуил, когда мы привели к нему Конана.
— Лесная фея… — открыл тот рот, и владыка тихо зарычал. Мы на всякий случай присели.
— Этот варвар, — сладко проворковала Афадель, не выходя из полуприседа, — жаждет послужить вашему величеству. Сами посмотрите, какие дары он вам принес!
Я развернул ожерелье, и глаза Трандуила вспыхнули.
— Боюсь, варвар немного его повредил, а может, таким и нашел, но взгляните, ваше величество, какая работа, какие камни!..
— Ну-ка дай взглянуть поближе… Да, недурно! Нужно только заменить этот изумруд, уж найдется почище, ну и вставить утерянные камни, — сказал король, едва ли не облизнувшись.
— Он сказал, что может добыть еще, — добавила Афадель.
Взгляд короля сфокусировался на варваре. Он задумчиво оглядел его с ног до головы и снова облизнулся. Мы-то знали причину, но варвар не знал! Он отступил на шаг, но там плотной стеной стояли мы!
— Ну куда же ты, — проворковала Афадель. — Не ты ли обещал все сокровища подлунного мира за мою любовь? Ты ее получил, изволь расплачиваться…