Когда его разбудил пришедший с проверкой кондуктор, Дрейку показалось, что он спал очень долго. Но, согласно его наручным часам, прошло всего тридцать пять минут. Достав билет из внутреннего кармана, он протянул его кондуктору. Когда тот покинул купе, Дрейк откинулся на спинку сиденья и уже было вновь задремал, когда сидевшая напротив женщина нагнулась и подняла что-то с пола у его ног.
Это ваше, сказала она, протягивая ему конверт.
Он поблагодарил, моментально отметив знакомый почерк, корнуоллский адрес и пятно от французской глины на конверте. Почти три года он медлил с доставкой письма по адресу. Мысль об этом все время присутствовала в закоулках его сознания, раскачиваясь подобно колокольному языку и отдаваясь гулким металлическим звуком вины. И теперь не хватало только потерять письмо в кентском поезде.
Гениально, Дрейк. Ты у нас долбаный гений.
Руки его дрожали, когда он засовывал письмо обратно во внутренний карман. Там он задержал ладонь на конверте, ощущая через него биение собственного сердца. Потом закрыл глаза и заставил себя думать о позитивных вещах – обычно этот мысленный позитив сводился к пинте пива, большой тарелке чего-нибудь вкусного и стройным женским ногам, не обязательно в такой последовательности. Он открыл глаза: сельский пейзаж проносился за окном смазанными пятнами зеленого и коричневого. Он старался фокусировать взгляд то на отдельном дереве, то на каком-нибудь амбаре, но безуспешно, так как его мысли уже сфокусировались на том самом дне в Нормандии, примерно через неделю после их высадки в 1944-м.
Кан рассчитывали занять с ходу, да не вышло[10]. Вместо этого они завязли в краю живых изгородей, насыпей, рвов и перелесков под беспрестанным минометным огнем, где все время приходилось двигаться перебежками от укрытия до укрытия через опасные участки, простреливаемые немецкими снайперами. Все это сильно действовало людям на нервы.
В таких условиях батальон быстро превращался в толпу оборванцев, испуганных, измотанных и потерявших веру в успех. Возросло количество самострелов – лишь бы выбраться в тыл из этой мясорубки.
Они вшестером тогда еще были друзьями, хотя сейчас в это трудно поверить. Возможно, их подкосили и ожесточили последующие сражения, сняли с них внешнюю оболочку, как сдирают кожуру с апельсина. А может, все случившееся позднее начало вызревать именно в те дни? Чтобы взрастить ненависть, особых усилий не требуется. Хватит легкого побудительного толчка.
В тот день они разместились на кратковременный отдых в развалинах фермы, среди множества раскиданных в беспорядке вещей.
Ух ты! Вот моя зазноба! – объявил Джонно, сцапав фото пожилой толстухи.
Приятели откликнулись глумливыми смешками и свистом, но Дрейк к ним не присоединился, рассеянно глядя в окно. Там повсюду золотилось лето: яркое солнце, спелая пшеница и мелкие желтые цветы на лугу за пшеничным полем.
В ожидании, когда их вернут на передовую, им оставалось лишь курить да отсыпаться, а Дрейк уже осоловел от этих двух занятий и потому отправился на прогулку. Вскоре он наткнулся на полевой госпиталь, развернутый по соседству с фруктовым садом. Здесь тучами вились мухи, радостно возбужденные от обилия крови и ампутированных конечностей.
Чем без толку глазеть, помог бы, сказала спешившая мимо медсестра.
Вон тому хотя бы, добавила она, указав пальцем.
Он пошел в указанном направлении и приблизился к лежавшему на носилках солдату, который был до подбородка накрыт одеялом. Дрейк сел рядом на траву и достал сигарету. Лицо солдата было спокойным и умиротворенным. Красивые, правильные черты были неподвижны, и Дрейк подумал, не умер ли он, но тут солдат открыл глаза и подал голос.
Дай затянуться, попросил он.
Дрейк прикурил для него сигарету.
Руки поднять не могу, сказал солдат.
Дрейку пришлось поднести сигарету к его губам. Солдат сделал несколько глубоких затяжек, при этом ни разу не кашлянув.
Табачок что надо, сказал он.
Скоро ты будешь дома, ободрил его Дрейк.
В этом я сомневаюсь.
Для тебя война закончилась, дружище. Ты везунчик.
Солдат улыбнулся и попросил еще затяжку.
А здесь совсем неплохо, ты согласен? – сказал Дрейк, оглядываясь по сторонам. Солнышко. Цветы. Птицы поют.
Какие цветы?
Дрейк сорвал желтый цветок рядом со своим ботинком и поднял его так, чтобы солдат мог видеть.
Это примула, сказал солдат.
Примула, повторил Дрейк и дал ему затянуться.
10