Директор, видать, был сильно занят, Он недовольно поднял от бумаг лобастую шишковатую голову, вопросительно уставился на Лину Николаевну.
— Это Тишкины, — почему-то шепотом и явно робея, сказала учительница, глядя на веснушчатую, с тонким запястьем директорову руку так, будто ей очень хотелось погладить ее. Рука нетерпеливо постукивала карандашом по зеленому сукну стола. — Помните, Валерий Валентинович, вас председатель по телефону просил?
— Ах да! — оживился директор. —Я тут с годовым отчетом. Простите. Рад приветствовать. Особенно вас, уважаемая... э-э...
— Пелагея Ниловна, — торопливо подсказала учительница и мгновенная радость осветила и сделала привлекательным ее тусклое лицо.
Привстав, директор слегка поклонился Пелагее, а Маринке подмигнул незаметно для других, как давней знакомой.
— Так что, без вас начинать? — уныло спросила Лина Николаевна. — Вы же обещали...
— Да вот отчет этот некстати...
«Ну чистые дети... Сами вы еще дети, а туда же, учить», — думала Пелагея. Все здесь было ей интересно. И класс, куда привела их Лина Николаевна, оглядела с любопытством. Все оглядела — и щербатенький пол, и стены в пестреньких веселых обоях, и новенькие, но уже успевшие пострадать от перочинных ножей (конечно, мальчишки старались) парты, и портрет Ильича над исписанной мелом доской. Вождь был изображен в простецком виде — в кепчонке, с добрым прищуром глаз. В детстве Пелагея три зимы ходила в школу. Едва-едва, бочком будто, но все же была прилеплена она в свое время к школьному мирку. И теперь сравнивала то, что было, и то, что есть, вспомнила себя восьмилетней крохой с босыми, в цыпках, ногами, в замызганном, штопаном-перештопаном ситцевом платье, с чернильницей-невыливайкой, зажатой в грязном кулачке. Те, что ходили в школу вместе с Пелагеей, были и потише этих, вставших ей навстречу девочек, и не носили они нарядной формы — коричневых платьев с белыми фартуками.
«Вот ведь вы какие справные — полненькие да грудастенькие, — думала Пелагея, опускаясь по знаку Лины Николаевны на стул за учительским столом. На столе, как и в директорском кабинете, поблескивал графин с водой и лежал толстый карандаш. — Павы писаные, девки что надо, невесты совсем... Да, крупный пошел молодняк нонче, правильно говорят по радио, в газетах пишут, что... как ее?.. это самое...»
И, не вспомнив мудреного слова «акселерация», чувствуя на себе въедливые взгляды девочек, Пелагея вдруг засмущалась, заерзала на стуле, который теперь казался ей неудобным и жестким. Правда, успокаивало то, что Маринка и в самом деле сидела рядом, небрежно щурилась на школьниц. Понимала свое положение. Была она не сбоку припека, не бесплатное приложение к Пелагее, не просто дочка ее, а и сама по себе кое-что значила: известная в колхозе доярка, хотя и молодая еще. Лине Николаевне, конечно, ничего не оставалось, как посадить их вместе за почетным учительским столом, но в последнее мгновение она изловчилась-таки и подсунула Маринке стул похуже Пелагеиного, обшарпанный, с расшатанными ножками, подчеркнув тем самым, что полностью равнять гостей она все же не намерена.
— Садитесь, девочки, — сказала учительница, когда школьницы, приветствуя Пелагею, а заодно и Маринку, отстояли положенное правилами число секунд. — И не надо так громко стучать крышками парт... Ну что, успокоились? Прошу абсолютного внимания... Все вы только что закончили среднюю школу, и те из вас, кто не будет продолжать образование в институте или техникуме, должны выбрать себе профессию. И, как вы знаете, мы — Валерий Валентинович, весь педколлектив —надеемся, что некоторые из вас останутся на селе, продолжат дело своих отцов-земледельцев и матерей-животноводок... Девочкам, видно, было не внове слушать речи Лины Николаевны. Они позевывали, закрывая ладонями рты, поглядывали в раскрытые окна, изучали Маринкину модную прическу, сделанную ею в городе специально ко дню рождения.
«Раз, два, три...» — Пелагея зашевелила губами, считая. Девочек было одиннадцать — все выпускницы школы, все семнадцатилетнее население крупного колхоза, земли которого раскинулись на многие километры окрест всех восьми его деревень и одного поселка. Не густо... Ой, не густо! Только на одной ферме —в Могучем Тракторе вот-вот уйдут на пенсию сразу пять доярок, остальным фермам в нынешнем и будущем году понадобится еще больше работниц. Значит, если даже все эти девчата согласятся идти в доярки и то... Ох, уж лучше не под-: считывать!..
— Поэтому мы и пригласили в школу знатную колхозную доярку Пелагею Ниловну Тишкину, — будто издалека доносился до Пелагеи голос учительницы. — А также дочь ее, недавнюю ученицу нашей школы. Они побеседуют с вами, ответят на ваши вопросы. Итак, послушаем Пелагею Ниловну...