Прежде чем окончательно погрузиться в небытие девушка одними губами успела прошептать: - Спасибо...
Глава 5. "Я определенно сошел с ума"
Кайе.
Лунный княжич со смешанными чувствами разглядывал неподвижно лежащее перед ним тело, в котором, постепенно слабея, все еще билась искра жизни.
"Ну что же я сделал все что мог" - подумал он отступая от умирающего человека и разворачиваясь для того чтобы уйти.
Брухгур затаившийся в ближайших кустах удовлетворенно заворчал. Ему явно не понравились, что его прервали в самом разгаре забавы. Кайе знал, что стоит ему отойти на достаточное расстояние и дух вернется к своей трапезе, так что к утру от подростка не останется и следа.
- О, Прародитель, кажется, я окончательно лишился рассудка! - тяжело вздохнул эльв и, вернувшись к человеку, легко подхватил его на руки.
Кайе вгляделся в запрокинутое белое с темными кругами под глазами лицо и, ругая себя последними словами, быстрым шагом скрылся между деревьев.
Вскоре он перешел на стремительный бег, чувствуя, как неумолимо уходит время. Молодой княжич сомневался в том, что ему удастся спасти человеческого подростка, но почему-то упрямо продолжал двигаться вперед, стремясь добраться до заветного места, прежде чем наступит рассвет. Он понимал, что ведет себя странно, и самым разумным поступком в его случае было бы бросить свою ношу и вернуться в замок, да вот только он все крепче прижимал к себе худенькое изможденное тело, чутко прислушиваясь к едва различимым ударам сердца. Шелковая домашняя рубашка Кайе давно пропиталась кровью, и он чувствовал ее резкий сладковатый запах будоражащий обоняние. В отличие от эльвов раны смертных закрывались очень медленно и княжич беспокоился о том, что если человека не убьет яд брухгура, то уж точно прикончит большая кровопотеря. Даже сквозь одежду он ощущал жар горящего в начинающейся лихорадке тела.
Наконец он очутился на небольшой поляне укрытой от посторонних глаз густым колючим кустарником и плотно прижатыми друг к другу древесными стволами. Когда-то давно поляна эта была их с братом тайным убежищем, и они по многу часов проводили здесь в отдыхе и беспечных разговорах.
На противоположном конце поляны росло исполинское Древо предков, чей могучий ствол был настолько широк, что его вряд ли смогли обхватить разом и восемь взрослых эльвов. Помнится в далеком детстве Лэйе и Кайе соорудили меж его толстых корней шалаш, в котором могли свободно помещаться даже в полный рост.
Именно у этого древа княжич бережно опустил на землю свою ношу и, убедившись в том, что человек все еще дышит, негромко причудливо засвистел, воспроизводя знакомую с детства мелодию. Он очень надеялся, что Кхан все еще живет здесь и не покинула насиженного места.
Вот с тихим шелестом раздвинулись ветки Древа предков, и на землю перед Кайе бесшумно опустилась неясная полупрозрачная тень.
- Здравствуй Кхан. - Поздоровался эльв с дриадой, но все внимание той было приковано к лежащему в тяжелом беспамятстве человеку.
Она угрожающе зашипела, низко наклонив плосколицую голову и обнажив острые иглы зубов.
- Мне нужна твоя помощь, Кхан. - Обратился к ней Кайе на всякий случай, стараясь загородить собой тело смертного. - Ты можешь его спасти?
Дриада перестала шипеть и недоверчиво склонила голову набок, словно спрашивая таким образом: "Это что, шутка?"
Лунный княжич смотрел прямо в черные провалы глаз лесного духа и, в конце концов, дриада вынуждена была подчиниться. Еще раз, недовольно зашипев, она, тем не менее, коротко кивнула и буквально растворилась в темноте, но Кайе знал, что она не вернется, пока не исполнит его просьбу и не отыщет противоядие. Оставалось только ждать и надеяться что человек не умрет до того как подоспеет помощь.
Сбросив с себя пропитавшуюся кровью рубашку, эльв направился к небольшому роднику, бьющему меж двух покрытых бурым мхом камней. Напившись и тщательно отмыв тело ледяной водой, он вернулся к хрипло дышащему человеку, и склонился над ним, разглядывая худое изнуренное лицо с лихорадочно горящим на щеках румянцем. Он не мог с точностью сказать: юноша лежит перед ним или же девушка, как и не сумел бы определить точный возраст.
Люди созревают и стареют гораздо быстрее эльвов, и репродуктивный период у них обычно начинается гораздо раньше, так что может статься - перед ним вполне сформировавшаяся человеческая особь.
Кайе с сомнением посмотрел на хрупкую фигурку, которая смотрелась еще более хрупкой из-за грязной бесформенной рубашки, оторванный рукав которой обнажал худую окровавленную руку со страшными ранами, оставшимися от укуса брухгура. Кровь уже остановилась, но края раны нехорошо потемнели, и от них во все стороны потянулась взбухшая паутина черных вен. Человеку становилось хуже с каждой истекшей минутой.
"Что я делаю?" - спрашивал себя Кайе, мрачно глядя на смертного, - "Зачем я снова пытаюсь его спасти?"
Лунный княжич раздраженно вздохнул и, заложив руки за голову, улегся на прохладную шелковистую траву, вслушиваясь в хриплое с присвистом дыхание человека.
Ожидая возвращения Кхан, он и сам не заметил, как его сморил сон.
Кайе очнулся от прикосновения сухих тонких пальцев дриады. Рывком сев он склонился к лежащему рядом телу боясь обнаружить его бездыханным. К его непонятному облегчению человек все еще дышал, правда, теперь едва слышно, да и сердце билось совсем медленно.
- Принесла? - обратился княжич к Кхан и дриада недовольно прострекотав, вложила ему в ладонь хрустальный пузырек с алой точно кровь жидкостью.
Эльв бережно откупорил противоядие и поднес его к приоткрытым потрескавшимся губам смертного.
"Знал бы отец, чем я сейчас занимаюсь! - с горькой иронией подумал Кайе, тщательно следя за тем, чтобы человек проглотил все до последней капли, - Удивительно, что Верховная дриада все же решилась отдать мне бесценный эликсир! Не иначе как этот юный смертный был рожден под счастливым светом звезд"
Княжич поднял взгляд к медленно выцветающим звездам и обратился к Кхан:
- Ты можешь быть свободна и... благодарю тебя.
Дриада прошипела нечто явно насмешливое и, оттолкнувшись от земли, взмыла на Древо предков, буквально растворившись в его густой кроне.
Кайе же устроил человека меж древесных корней и, убедившись в том, что дыхание его постепенно становится все более ровно, а сердцебиение пришло в относительную норму, поспешил обратно в Лунный замок, бросив напоследок:
- Присмотри.
Из кроны не очень охотно, но утвердительно застрекотало.
Кайе удалось незамеченным пробраться в свои покои до того, как первые лучи солнца позолотили горизонт. Мысли в его голове были сумбурными и постоянно возвращались к тайной поляне, где под сенью Древа предков лежал спасенный им от смерти человек.
- Я определенно сошел с ума. - В который уже раз сказал себе Кайе и отправился умываться.
Милолика.
- Звезды сияют ярко
Баю-бай моя малышка
Месяц заглядывает в окошко
Сладких снов моя малышка...
Тихий нежный голос и ласковое касание теплых рук успокаивают и заставляют забыть обо всех тревогах.
Светло-серые глаза матери смотрят на Милу с любовью и девочка прижимается к ее теплому боку стараясь впитать как можно больше ее тепла. Она чувствует от нее горьковатый, но все равно самый лучший на свете запах сушеных трав и мятного масла.
- Почему он снова кричал? - тихо спросила Милолика, ощущая, как тут же напряженно замерли пальцы, перебирающие ее непослушные пряди.
- Он злился вовсе не на тебя, моя хорошая. - Чуть помедлив, все же ответила мама.
- Я знаю, он ругался на тебя. - Мила всхлипнула и, вскинув голову, посмотрела в бледное лицо матери полными слез глазами: - Я боюсь, что он сделает тебе плохо.