Джейк огляделся, разыскивая Моник. Он старался не слишком часто появляться здесь, чтобы, во-первых, не считаться постоянным клиентом конкурирующего заведения, а во-вторых, чтобы удерживать женщину на должном расстоянии. Превыше всего он ценит свою свободу, а посему Моник должна знать свое место. Правда, еще не так давно он позволял ей изредка приходить к нему в «Ангел» после закрытия, но уходила она до рассвета.
Моник сидела за столиком в компании двух известных в городе политических деятелей. Она помахала ему рукой, и он подошел.
– Bonjour, cheri, – поздоровалась она и поцеловала приятеля в щеку, прижавшись грудью к его плечу. – Ты знаком с членом городского совета Петерсоном и судьей Фендерманом?
– Джентльмены, – поклонился Джейк и пожал обоим руки, приветствуя важных персон, частенько навещавших «Ангел». – Ты занята, Моник? Я бы хотел… обсудить с тобой одно дельце.
– Нет, cheri, просто мне хотелось усадить наших дорогих гостей на лучшие места, чтобы им было все хорошо видно. Пойди пропусти стаканчик в баре, а я подойду к тебе, как только начнется представление.
– Джентльмены, – откланялся Джейк и, извинившись, отправился в бар.
Он не удивился и не обиделся, что Моник предпочла ему своих клиентов, слишком уж важные птицы, чтобы их игнорировать. Общественные организации требуют закрытия салунов и публичных домов. Вот почему так важно заручиться поддержкой городского совета и суда.
Раздались первые музыкальные аккорды, и зал затих, все взоры обратились к сцене. Из-за занавеса появилась рука, вся в блестящих браслетах. Взмах, плавное движение и снова взмах, звон браслетов – все в такт музыке. Завораживающее зрелище, хотя самой танцовщицы пока не видно, но вот и она – занавес раздвинулся, и Фатима предстала перед зрителями. Вращая бедрами, она извивалась, как змейка, поворачиваясь то спиной, то боком, позволяя публике лицезреть движения обнаженного живота. Джейк не мог оторвать глаз от сцены и даже не заметил, как подошла Моник.
– Cheri, – прошептала она прямо ему в ухо. – Я вижу, на тебя тоже подействовали чары нашей Фатимы.
– Да она же толстая, – усмехнулся Джейк. – С тобой никто и сравниться не может.
– Правда? – просияла Моник, но по глазам было видно, что она не очень-то верит в искренность комплимента.
Разглядывая ее ухоженное фарфоровое личико, вглядываясь в блестящие голубые глаза, Джейк подумал, что сравнение со смуглой Фатимой она, конечно, выдержит, но вот кое с кем другим… И перед его глазами возник образ Джесси Таггарт: живое прекрасное лицо, тонкие черты, глубокие зеленые глаза, а в них обида, упрек… Ну надо же! Лезет всякая глупость в голову, мешает расслабиться! Почему же он ее вспоминает?
– У меня в спальне бутылка прекрасного шампанского, специально для тебя, cheri. Надеялась, что ты придешь сегодня.
«Так я и поверил, – подумал Джейк. – Ты приготовила ее для любого, кого бы заманила сегодня к себе в постель».
– Что ж, давай проверим, так ли хорошо это шампанское, – сказал он.
Поднимаясь с Моник по лестнице, Джейк глянул в зал – обычно их провожают завистливые взгляды, но сейчас все увлечены представлением.
– Она так играет телом, только когда танцует, – сказала Моник, заметив, что он смотрит в сторону. – Но если ты предпочитаешь глазеть на нее…
И она хотела было уйти, но Джейк придержал ее за руку.
– Не выдумывай, детка, – успокоил он капризницу, притягивая ее к себе и целуя.
К немалому своему удивлению, он тут же почувствовал разницу – губы Моник холодные, твердые, а у Джесси они такие чувственные, полные и горячие. Целуется француженка, конечно, классно – ее язык тут же проник в его рот и проделывал там всякие приятные фокусы. Она обвила его шею руками, гладила его по волосам, пальцы скользнули под ворот, ноготки легонько царапали кожу.
Джейку всегда нравились искусные ласки этой опытной женщины, но сейчас удержаться от сравнения с невинной, непосредственной реакцией Джесси на его смелый поцелуй невозможно. На сей раз объятия Моник радости не принесли, он даже засомневался, а хочется ли ему заняться с ней любовью? Но ничего не подозревавшая француженка взяла Джейка за руку и увлекла за собой в спальню.
Позже, удовлетворенный и усталый, Джейк лежал на постели. Все бы хорошо, но почему-то в конце он вдруг представил, что ласкает и любит Джесси. Это ее тело распростерто под ним, она вскрикивает от наслаждения, ее он целует так нежно и страстно. Вот уж незадача – он пришел к Моник, чтобы забыть зеленоглазую девчонку, но все усилия оказались напрасны.
Моник положила ладонь ему на грудь, явно привлекая тем самым к себе внимание. Она заговорила, и голос ее звучал как-то странно:
– Cheri, когда мы с тобой занимались любовью, ты кое-что сказал.
У Джейка все так и сжалось внутри – неужели он мог произнести имя Джесси?
– Я не помню.
Моник приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.
– Как ты меня называл? – спросила она сухо.
– Лапочка. Я называл тебя лапочкой. Она встала на колени и, склонившись к нему, спросила, тяжело дыша:
– Кто такая Джесси?
Джейк почувствовал, что краснеет.
Может, я назвал тебя пупсиком? Ты же знаешь, мне нравится дразнить тебя…
Моник поднялась с постели и накинула розовый пеньюар.
– Кто такая Джесси? – настаивала она.
– Я уверен, что не называл тебя Джесси, Моник, – стоял на своем Джейк.
Но унять ее было невозможно. Идеальная любовница, француженка обладала скверным характером.
– Ты сказал – Джесси! – выкрикнула она и схватила стакан с остатками шампанского.
Джейк решил, что она собирается осушить его, чтобы прийти в себя, но нет – Моник запустила стаканом в него, и если бы он вовремя не увернулся, беды не избежать. Стакан со звоном разбился о стену за его спиной.
– Жаль, хорошее шампанское, – усмехнулся Джейк.
– Негодяй!
Он понял, что пора сматываться. Но не успел и брюки натянуть, как рассвирепевшая женщина швырнула в него флакон с духами. На этот раз не повезло – флакон задел щеку.
– Прекрати, Моник! – прикрикнул Джейк, начиная злиться.
– Ты сукин сын! – воскликнула та и потянулась за бутылкой с шампанским.
Тут уж было не до шуток, мешкать нельзя. И Джейк перехватил ее руку.
– Уймись ты, глупая! – Он толкнул разъяренную женщину на кровать и сам навалился на нее. – Какое тебе дело до того, с кем еще я удовлетворяю свои сексуальные потребности?
– Чтоб у тебя их не было до скончания века, Джейк Вестон! – злобно выкрикнула Моник и попыталась вывернуться.
Он отобрал у нее бутылку и поставил на пол.
– Ты, маленькая фурия, остынь! Можно подумать, ты ни с кем другим не развлекаешься! Если тебе не нравится, что я говорю в постели, могу не приходить. Желающих переспать с тобой хоть отбавляй, я так понимаю.
Моник дрожала от ярости, но больше не пыталась вырваться. Джейк встал и оделся, а она осталась лежать, всем своим видом изображая оскорбленную невинность. Он подошел к двери и бросил через плечо:
– Загляну к тебе через пару дней.
Джейк вовсе не собирался этого делать, Моник с него хватит, и надолго.
– Иди к своей Джесси! – крикнула она.
– Послушай… – начал было он, но решил, что с него довольно объяснений, и вышел, громко хлопнув дверью.
С той стороны о дверь с грохотом разбилась бутылка. Джейк горько усмехнулся – вот они, женщины! Ну что за вздорное племя? То одна ему досаждает, то другая!