Все говорили, что Кен стал лучше, что Командиру к лицу уверенное спокойствие и красивая девушка под боком. Воины слепы, им не дано было увидеть то, что терзало Нори. Она теряла Кена. И все равно отчаянно любила.
Те несколько раз, когда они были близки, девушка помнила, хранила в сердце. Артур обычно позволял себе неделю отрыва после Севера, когда Оля откровенно динамила его. И чаще он обращал свое внимание на незнакомых девушек. Просто подходил и снимал их в клубе, увозил куда-то на своем Порше. Но иногда он вспоминал былые деньки, напиваясь до полувменяемого состояния, и Нори везла его домой из клуба на такси. Она раздевала его, укладывала в кровать. Рефлексы Артура были сильнее опьянения. Он не вырубался без секса. Задранная юбка и сдвинутые трусики. Ему нравилось сзади и, когда она была сверху. Без поцелуев, поглаживаний, объятий, нежности. Он брал ее быстро и торопливо. Словно время до отключки у него было ограничено. Стоит ли говорить, что Нори больше ни разу не кончала с ним. Она делала все сама. Потом. Когда смотрела на него спящего, вспоминала, как он просил хриплым голосом: «Сейчас, Эланор. Кончай, девочка. Со мной». И она кончала, а потом плакала. И уезжала домой, не желая просыпаться рядом утром, подсознательно боясь снова быть застуканной с ним, боясь разозлить Артура. На Ольгу ей было плевать.
Эланор поначалу обрадовалась, когда после возвращения Бена стали циркулировать слухи, что Хелл не просто так сблизилась с московским Волком. Нори надеялась, что Кен поймет, какую змею пригрел, что у него откроются глаза. Но целый год он упорно игнорировал сплетни, а потом… Суд и приговор — изгнание. Приговор не только Кеннету, но и Нори. Она бы пошла за ним, бросив все. Но ему никто не был нужен. Он даже с друзьями не попрощался, просто исчез. И уж, конечно, он вряд ли пожелал бы себе обоз в виде влюбленной девочки.
Нори пережила отъезд Артура. Она пережила победу русичей под командованием Бена. Она пережила назначение Гуннара временным командующим. Но сейчас девушка стояла среди веселящейся толпы и не могла спокойно смотреть, как Хелл танцует с Беном. Это было чертовым святотатством. Не в городе Артура. Не в его любимом клубе. Не под его любимую песню. Нори знала, что сегодня взорвется. Слишком много дерьма бурлило в ней последние годы, и она была готова наконец его выплеснуть.
— Хей, мелочь, ты бы притормозила с пивом, — подошел к ней Гун.
Нори знала, что он вполне способен просто забрать у нее стакан, поэтому быстренько допила все залпом.
— Нори, — нахмурился он. — Езжай-ка ты домой.
— Отвали, — только и буркнула девушка.
Гуннар приобнял ее за плечи, наклонился и, почти касаясь ее волос губами, зашептал:
— Я знаю, тебя это бесит. Меня — тоже. Но именно мне влетит от Эрика, если ты сейчас не свалишь домой, Нор.
— Не надо со мной так разговаривать.
— Как?
— Как с тупой малолеткой.
— Ты собираешься устроить скандал, как тупая малолетка, так что…
— Гун!
— Нори, я задолбался стеречь тебя на Севере. Дай хоть в городе нормально отдохнуть. И мне, и им. Это нейтральная территория, они наши гости.
— Хороши гости. Артур уже давно бы проводил их до вокзала.
— Артура здесь нет.
— И опять же… кому за это спасибо скажем?
— Я вызову тебе такси.
— Сама поймаю. Иди, веселись, Жень.
Она развернулась и направилась к выходу из клуба. Нервы были оголены, обида и злость сжимали сердце, а душу терзала слепая безысходность. Нори прошла мимо стоянки такси, присела на лавочку, чтобы успокоиться. Но ее не отпускало. Слезы жгли глаза, и ярость искала выход. Девушка уронила голову на руки, пытаясь совладать с собой, но ее лишь стало подташнивать от злоупотребления алкоголем.
Даже Гун, друг Кеннета, ничего не мог поделать с творящимся на их глазах, на их земле, беспределом. Он дорожил новым званием и уважением Предводителя, который, видимо, очень сильно хотел сохранить относительно худой мир между кланами. Даже ценой изгнания собственного племянника. Чертова политика.