Если бы Эланор слышала, какими эпитетами Гун награждал Эрика, то их возрождённой дружбе быстро пришел бы конец. Но девушка спала, терзаемая собственными демонами, видя во сне призрачную тень, которая более не преследовала ее, а таяла в тусклых лучах восходящего солнца.
Этот сон Нори впервые увидела именно в поезде, но он продолжал мучить ее и на Севере. Девушка каждый раз просыпалась в холодном поту, абсолютно уверенная, что тьма, отступая, забирает ее жизнь, ее смысл, ее суть. Она хотела следовать за тенью, но не могла.
Эрик вел себя все так же отстраненно. Он не то чтобы игнорировал Нори, просто не общался с ней, не искал встречи, не заговаривал. Она изредка ловила на себе его взгляд. И чаще всего это было, когда Нори болтала с Гуном. Сначала девушка тешила себя мыслями, что он ревнует, но на провокации по этому поводу не решалась. Последний разговор с боссом разбил вдребезги все ее надежды, планы, мечты. Нори была в растерянности. Она впервые в жизни не знала, что делать.
Ей было проще, когда Артур выгнал ее из-за Ольги. Ей было проще, когда ходили слухи, что Хелл с Беном. Ей было проще, когда Кену вынесли приговор. У нее всегда был план. Она всегда знала, что должна что-то сделать или наоборот переждать. Но сейчас Нори ничего не знала, она просто плыла по течению, ненавидя свою беспомощность. Девушка так глубоко погрузилась в собственную пустоту, что не слышала и не видела ничего, что происходило в лагере. Нори не знала, что Гуннар вдребезги при всех разругался с Эриком.
В ночь перед последней битвой Нори снова проснулась от тревожных видений. Взглянув на часы, она поняла, что не спала и получаса. Трясясь от нахлынувших эмоций, она быстро одевалась, надеясь, что прогулка по лагерю немного успокоит ее. Нори на автомате пошла к дозору. Она знала, что если встретит там Эрика, то просто посидит молча рядом. Если будет кто-то другой, то они поболтают.
Нори удивилась, увидев у костра Гуна. Он давно уже не дозорил, пользуясь привилегиями временного командира.
— Привет, — тихо проговорила девушка. — Погреться пустишь?
— Без проблем, — кивнул Гуннар.
Нори даже издалека почувствовала запах алкоголя.
— Ты пьешь что ли? Это же запрещено.
— Я сыт по горло лекциями, Нор, — буркнул воин, прикладываясь к фляжке.
Девушка присела рядом, вспоминая, как не так давно тоже была сыта по горло.
— Иногда правила нужны, — сказала она, глядя на костер. — И приказы нужно исполнять, иначе система не будет работать.
— В жопу систему, — фыркнул Гун.
Нори специально не стала расспрашивать его. Ей совершенно не хотелось слушать о несправедливости жизни и самодурстве Старших. Она и так знала эти песни наизусть. В свое время даже подпевала. Но ей было как-то по-человечески жаль этого здоровяка. Он был пьян и расстроен. И когда-то они дружили.
Очень скоро на смену пришел Ари. Он смерил Гуннара неодобрительным взглядом, скорее всего, тоже почувствовал запах алкоголя. Нори поднялась вместе с Гуном, желая дозорному доброй ночи.
— Может, посидишь со мной, Нори? — предложил Ари.
Девушка удивилась. Они никогда не были особо близки, просто здоровались. Ари был женат и жену любил до безумия, так что флирт Нори автоматом вычла.
— Нет, спасибо. Я прогуляюсь немного и пойду спать.
— Будь осторожна, не ходи в лес, — предостерег ее дозорный.
— Я присмотрю за ней. Не беспокойся, — вмешался Гун.
И Нори по глазам Ари увидела, что как раз это его и беспокоит. Она сомневалась несколько мгновений, но все же медленно пошла по тропинке вокруг лагеря. Гуннар последовал за ней.
— Это необязательно, — сказала ему девушка. — Иди отдыхай. Завтра тяжелый день.
— Я скучаю по тебе, Эланор, — только и ответил Гун, приобнимая ее за плечи, укутывая плащом.
Нори вздрогнула от непривычной близости, но не отстранилась.
— Помнишь, как здорово мы тусили? — продолжал воин. — Ты была такая веселая, и что он с тобой сделал?
— Кеннет? Он ничего не делал… — рассеянно отвечала Нори, не очень понимая, что имеет в виду приятель.
— При чем тут Кеннет? С ним ты как раз была классной… такая забавная маленькая шлюшка Кена… — говорил Гун чуть заплетающимся языком.
Нори не понравилось это. Она, конечно, не считала себя ангелом, но раньше Гуннар никогда не позволял себе вешать на нее ярлыки.
— А Эрик… он…. Какого дьявола он возомнил о себе? Почему ему можно все, а остальным — ничего? — парня явно несло.