— Я приму командование, — снова заговорил Эрик. — Как Предводитель, Старший и Лидер Ястребов. Я имею право.
Гун снова хмыкнул, поворачиваясь спиной к собравшимся.
— Гуннар, — снова окликнул его Эрик. — Приблизишься к ней в Питере, клянусь, я убью тебя.
Прежде чем уйти, Гун пробормотал:
— И все из-за какой-то шлюхи. Удачи.
Нори закусила губу, услышав его последние слова. Она обняла себя за плечи, как никогда нуждаясь в поддержке Эрика, его теплых объятиях и словах поддержки. Девушка полагала, что может надеяться хотя бы на это после такого заступничества Старшего.
Но Эрик не спешил вернуться к ней. Он говорил со Старшими, пока воины расходились по палаткам, поняв, что шоу закончено. Девушка стояла одна, забытая всеми. На нее, конечно, поглядывали, но никто не решался приблизиться. Ей и нужен был только один человек.
Эрик подошел к ней через несколько минут, и Нори почти сразу поняла, что он вернулся в свое обычное состояние, прикрылся деловитым равнодушием.
— Спасибо, — проговорила девушка, не зная, что еще сказать.
— О чем ты думала, Нори? — наехал вдруг Эрик. — Ты хоть понимаешь, что он мог…
— Понимаю, — кивнула она.
— Тогда какого черта лежала под ним молча? — заводился Старший все сильнее, повышая голос. — Я же не медиум. Мне показалось сначала… Черт, Эланор, почему не позвала на помощь?
Нори распахнула глаза в удивлении, едва сдерживая слезы.
— Ты же сам говорил, что… Что лучше не сопротивляться и не кричать… Ну если…
— Блядь, Нори, ну не на Севере же. Тебя тут сразу услышали бы. Это же палатки, а воины спят чутко, — уже кричал Эрик, явно отпустив тормоза.
— Не смей орать на нее, — словно из-под земли выросла за спиной Нори Стейна. — Она же просто девочка, Эрик. Не воин. Перепугалась ведь до смерти.
— Ты понятия не имеешь, каково это, — поддержала Старшую и подошедшая к ним Хелл. — Ты — здоровый мужик, а она — девчонка. Гун ей одним махом мог шею свернуть. Когда жить хочется, не будешь кричать. Поверь мне.
Эрик переводил глаза со Стейны на Хелл, на Нори. Девочка стояла, кусая губы, сжимая свои плечи изо всех сил, чтобы не трястись.
— Я… — начал Старший. — Да… Я не прав.
Он подошел к Нори, взял ее руки в свои, поднес холодные дрожащие ладошки к губам, подул, отогревая, поцеловал кончики пальцев. Стейна и Хелл тактично отошли в сторону.
— Прости, кроха. Сам не знаю, что говорю. Ты меня до смерти перепугала… — он чуть усмехнулся, — опять.
Нори только покивала.
— Иди в палатку, попробуй поспать.
— Нет, — девушка замотала головой, — я не могу.
— Он ушел, Нори. Нечего бояться.
— Нет, пожалуйста. Я хочу с тобой. Позволь мне. Хотя бы сегодня. Прошу тебя, — тараторила Нори, не давая ему вставить слово отказа.
— Ладно. Иди в шатер. У меня еще дела.
— Я подожду тебя у дозора.
Эрик закатил глаза, но сдался.
— Ладно, — сказал он, отпуская ее руки. — Я скоро. Хелл, на два слова тебя можно?
Нори смотрела на Эрика, который провожал Хелл и Стейну до лагеря Волков. Девушкой владело странное оцепенение. Слишком много она пережила за последний час, и теперь нервы просто отказывались реагировать. Нори прошла к костру, где все так же сидел Ари.
— Интересное дежурство у меня вышло, — хохотнул он, когда девушка присела рядом. — А боялся, что засну.
Нори хихикнула скорее из вежливости. Воин подбросил дров и протянул руки к огню.
— Ари, — позвала она его через несколько минут молчания. — Ты ведь не просто так предложил мне остаться с тобой в дозоре? Ну… когда я уходила с Гуном.
— Не просто, — кивнул он. — Он же разругался с Эриком, а выместить злость на тебе — самое простое. Хотя я, конечно, не думал, что он настолько зол.
— Из-за чего они ругались?
— Ты действительно не в курсе?
— Нет, — пожала плечами Нори.
Последние дни она вообще ничего и никого не слышала, слишком глубоко погрузилась в собственное отчаяние.
— Гун допизделся. Эрику донесли, что он буквально подбивает воинов на бунт. Старший у него спросил прямо, в чем дело. Ну и прорвало. И не доверяют Гуннару командование. И Бен дерьмовый Командир для русичей. И Хелл надо было выпороть и отлучить пожизненно от Севера. И тогда мы бы наваляли варягам. Эрик ему предложил заткнуться или валить на все четыре стороны. Гун встал в позу оскорбленного достоинства, но от командования не отказывался. Даже подбивал голосование устроить, чтобы переизбрать Предводителя. Разумеется, его никто не поддержал. Старшие сказали, что у нас тут не демократия и вынесли предупреждение.