И теперь Нори отчаянно нуждалась в новых чувствах, новых впечатлениях, в новой любви. Ей было невыносимо терпеть это звенящее оцепенение внутри. Было невыносимо видеть, как Эрик молча и самозабвенно казнит себя, боясь даже взглянуть в ее сторону. И Нори знала, что она обязана проявить инициативу в этот момент. Как обязана она была раздеться и лечь на кровать в спальне Артура, так и сейчас. Только в ее власти было дать понять Эрику, в чем она нуждается.
Девичья рука легла ему на спину. Нори обняла его, зашептала:
— Нам придется научиться с этим жить, Эрик. Не знаю, как ты, а я без тебя не смогу — это точно.
Эрик сам не понял как, но Нори вдруг оказалась на нем верхом, а ее губы на его губах. Драматизм последних часов совершенно размазал Савицкого морально, однако никак не отразился на стабильной эрекции в честь такого тесного контакта их тел.
— Нори, Цветочек, — шептал он между поцелуями, стараясь не сжимать ее попу слишком сильно. — Ты уверена? Мы не слишком торопимся?
— Мне срочно нужно, Эрик. Просто необходимо обзавестись классными воспоминаниями, где будем только ты и я. Где ты будешь любить меня. Где я буду любить тебя. Так что да. Я очень тороплюсь в спальню. Если у тебя больше не осталось секретов, то…
— Есть один.
— Ммм… какой?
— Ненавижу секс в постели.
— Ооо. Как интересно.
— Скучно. И на Севере меня раздражает трахаться в палатке.
— Почему?
— Потому что тебе нельзя кричать, кроха.
Нори чуть откинулась, чтобы посмотреть на него. Как она и думала, глаза Эрика были затуманены. Он тяжело дышал, водя руками по ее телу, но все еще контролировал свою страсть, не решаясь начать раздевать девушку. Отчаянно нуждаясь в абсолютной власти над его сознанием, Нори начала опасную игру.
— Мне плевать, что нас могут услышать, Эрик. Дома мы или в палатке, — плевать. Я хочу, чтобы все знали: ты — мой. Чтобы все знали: я — твоя.
Она раскачивалась на нем, замечая, как глаза становятся все темнее и темнее, а его ласки все настойчивее, жёстче.
— Не смей закрывать глаза, — зашипела на него Нори. — Хочешь меня?
— Да, — ответил ей назгул нездешним голосом.
Девушка подняла руки, и он сорвал с нее водолазку, дернул застежку лифчика.
— Отпусти, Эрик. Забудь о контроле. Возьми меня так, как ты хочешь, — поощряла его Нори. — Ты слишком много думаешь. Просто чувствуй, любимый.
Она охнула, падая на диван, глядя, как Эрик раздевается сам, как нависает над ней.
— Ты играешь с тем, что тебе неподвластно, — предупредил он, стаскивая с нее джинсы.
— О, я играю с тем, что знаю и люблю, Темный Чародей. Я люблю тебя.
Тьма поглотила его, и Эрик забыл все, что обычно помогало ему держаться. Но даже одержимый собственными темными желаниями он слышал голос, который звал его, который просил сильнее и больше, умолял не останавливаться. И это был тот свет, которому он так боялся доверять раньше. Это была маленькая девочка, нежный Цветочек, что владел его разумом, его безумием, всей его сущностью.
Нори звала его по имени. Она кричала его имя. Громко и сладко. Ее просьбы, ее стоны, ее удовольствие превращали страхи Эрика в безграничное, всепоглощающее счастье.
Они сливались воедино, разрушая последние барьеры, последние препятствия, выпуская на свободу чистое желание и абсолютную страсть.
— Хочу, чтобы ты кончила со мной, девочка, — проговорил он прямо ей в ухо, прикусив его.
Звонкий протяжный крик наполнил комнату, перекликаясь с низким гортанным стоном. Нори дрожала в объятиях любимого, кончая вместе с ним. Эмоции разрывали ее на куски, и девушка зажмурилась, не в силах совладать с ними. Одинокая слезинка скатилась с ее ресниц на щеку. Эрик поймал ее губами, шепча:
— Я здесь, Цветочек. Я с тобой, любимая. Не надо больше плакать.
Его голос все еще был зловещим, даже жутким, но руки обнимали так крепко, а слова согревали теплом.
— Я люблю тебя, — простонала Нори, чувствуя, как дрожь сменяется сладкой истомой, и из тела уходит напряжение, разливаясь горячей негой по ее душе.
— Я люблю тебя, — вторил ей Эрик эхом, впитывая до капли все, что она ему дарила, отдавая то, что имел сам.
Они замерли на минуту. Потные, сплетенные тела на слишком тесном диване.
Эрик сел, усаживая Нори на себя верхом. Он гладил ее, растирая горячую влажную кожу, опаляя поцелуями и страстным шёпотом.
— Мммм, — протянула девушка, чувствуя, что он снова возбужден. — Еще?
— Мы только начали, любовь моя, — протянул нараспев Эрик.