Нори хихикала, дерзко глядя прямо в глаза Хелл. Она ждала, удара, почти физически нуждалась в нем. Но Хельга лишь сверлила ее взглядом, сжимая кулаки, пока хмельная влага стекала по ее кожаной куртке. Она взяла со стола салфетку, вытерлась, а потом снова взглянула на Нори. И в ее взгляде не было ни ненависти, ни злобы, скорее… понимание.
— Очень мило, Нори, — заговорила Хелл, снисходительно улыбаясь. — Я принимаю твои извинения. Если тебе доставляют удовольствие эти шалости, то кайфуй. Я знаю, каково это, когда никто тебя не понимает, когда тот, кого ты любишь больше жизни, далеко и знать тебя не желает. У меня в свое время не было объекта для вымещения злости, поэтому мне даже немного завидно. Только вот вряд ли тебе полегчает, если ты выльешь на меня ведро пива или даже разобьешь мне лицо в кровь…
Нори почувствовала, как в горле встал горький ком, а глаза наполнились слезами. Она открыла рот, чтобы посоветовать Хелл подавиться жалостью и пониманием, но не успела. На ее шею легла сильная мужская ладонь, сдавливая, почти до боли.
— Девочки снова ссорятся? — поинтересовался Эрик.
— Нет, у нас все ровно, — улыбнулась ему Хелл. — Нори извинилась. Конфликт исчерпан. Дружить мы вряд ли сможем, но терпеть друг друга — вполне.
— А за то, что твоя куртка теперь будет вонять пивом, она тоже извинилась?
Нори почувствовала, как нервным спазмом скрутило живот, и конечности похолодели. Эрик видел. Он не зря предупреждал, что будет следить за ней.
— Извинилась, — кивнула Валькирия. — Это мелочи. Девочка пить не научилась, вот и повело.
— Не научилась, — согласился Старший, — ни пить, ни слушать Старших, ни вести себя прилично. Я прошу прощения за нее, Хелл. Мне очень жаль.
— Знаешь, Эрик, иногда ловлю себя на мысли, что я с удовольствием помахала бы мечом за Ястребов, если бы ты был моим Командиром, — призналась Хелл,
— Я в отставке, дорогая. Возраст, знаешь ли, — хохотнул Эрик.
— Белые тапки купи, дядюшка, — хихикнула она, поднимаясь на цыпочки, чтобы чмокнуть Старшего в щеку, — и отпусти уже ее, а то синяки останутся.
Эрик разжал пальцы, которые действительно больно давили на шею Нори. Девушка было подумала сбежать, но он тут же прихватил ее за локоток, удерживая рядом, как мелкую бешеную шавку.
— Я думаю, Нори нужно научиться быть сдержаннее. Один день на твой выбор она будет в твоем полном распоряжении.
— Да хрена с два, Старший! — наконец обрела дар речи зачинщица ссор.
— Я обойдусь без ее услуг, Эрик.
— Полагаю, что обойдешься, но оставляю за тобой право потребовать их в любой день.
— Я не собираюсь перед ней пресмыкаться, — снова влезла Нори.
— Тогда можешь идти собирать вещи. Я лично провожу тебя завтра к поезду, — отрезал Эрик.
Нори засопела, но спорить перестала.
— Ладно, считай, договорились. Бену не говори, — бросила Хелл, которой самой уже надоела эти разборки.
— Про пивище на твоей куртке или про потенциальную измену Волкам? — поинтересовался старший, двинув бровью.
— Про все.
— Унесу в могилу.
— Ну-ну.
Хелл ушла посмеиваясь, а Эрик, недолго думая, потащил Нори в сторону от костров, людей и веселья.
— Я же просил, Эланор! Я предупреждал… Почему нужно обязательно позорить себя, меня, клан и Питер? — цедил он сквозь зубы.
— Я ничего не сделала, — пискнула она.
— О, нет, дорогуша, ты сделала! Сделала глупость. Дважды. Думаешь, почему я закрывал глаза на драки Кеннета во время пиров?
— Потому что он сын твоего брата? — попыталась угадать Нори.
— По этой причине я прикрывал его в Питере. А здесь — это нормально, понимаешь? Мы все приезжаем сюда, чтобы выпустить пар. Я бы слова тебе не сказал, облей ты Олю в клубе, но здесь… Черт подери! Нори, устраивать бабьи разборки на Севере — это же позорище. Я уж не говорю о том, что сейчас нам вообще не нужны никакие разборки. Слава богу, Хелл достаточно умна, чтобы не вестись на твои провокации. Если бы вы привлекли внимание, Ястребы вряд ли приняли бы сейчас твою сторону. О чем ты думала, Нори? — говорил Эрик, таща ее к палатке.
— Я… — всхлипнула девушка, совершенно растерявшись и призналась: — Я не думала.
— Очень похоже на то. Спасибо, что хоть понимаешь это. И если не умеешь пить — не пей, — отрезал он.
Нори стояла потупившись, не смея поднять глаз на Старшего.
— Я не хочу прислуживать этой стерве, — пробормотала она. — Я не смогу…
— Сможешь, Нори. Сможешь. Потусуешься денек с Москвой, может, поймешь, что Волки тоже не очень и звери. Мы все в одной теме, девочка, просто по разные стороны. И тебе пора уже это понять.
— Кеннет имел полярное мнение по этому вопросу, — Нори вздернула нос, вызывающе глядя на Старшего.
— И куда его это привело? — едко поинтересовался Эрик. — Если не хочешь последовать за своим принцем, то пора повзрослеть и поумнеть. Или для начала прекратить делать глупости. А сейчас — марш спать. Пир на сегодня для тебя закончен.
Не дав ей больше сказать ни слова, Эрик развернулся и пошел прочь. Нори смотрела ему в след, неуместно подметив, что с развевающимся плащом за спиной он похож на темного короля из прошлого. И на Кеннета тоже, безумно.
Нори разулась и залезла в палатку, укрывшись с головой одеялом. Она пыталась заснуть, но перед глазами так и стояло разочарованно осуждающее лицо Предводителя Ястребов.
— Нор, ты спишь что ли? — услышала она голос Гуна. — Я тебя ищу везде.
Он заглянул в палатку, а потом и внутрь влез, даже не спрашивая разрешения.
— Ты не видел, как меня Эрик утащил?
Нори села, завернувшись в одеяло, слегка нервничая от близости тела командира. У нее была маленькая палатка, и вдвоем они неминуемо оказались близко-близко.
— Блин, попалась все же? Плохо. Я с Беном говорил. Меня Эрик тоже заставил извиняться. Все плохо, да?
— Угу, отругал меня, уволок с пира, как собачонку какую-то.
— Мне жаль, малышка.
— Переживу, — махнула рукой Нори, решив не рассказывать ему о своём наказании.
Она вообще надеялась, что никто не узнает. Хелл вроде бы не особенно жаждала брать реванш за драку и пиво.
— Что это у тебя на шее? — Гун протянул руку, чтобы коснуться красных пятен на коже.
— Ничего, — пробормотала Нори, чуть отстраняясь.
Сильно отстраниться не позволила тесная палатка.
— Расслабься, Нори. Ты вся как струна натянута, — запел Гуннар сладким голосом, кладя руки ей на плечи.
Девушка позволила ему эту вольность, даже попыталась получить удовольствие от того, как он разминал ее плечи. Но не вышло. Она никак не могла отпустить нервы, и мышцы были словно цемент.
— Не могу я расслабиться, Гун. Все бесит, — повинилась Нори.
— Тогда может так?
Он склонил голову, чтобы прижать губы к ее шее, и проложил дорожку поцелуев к уху.
— Гун, — Нори вздрогнула, отшатнулась, и его губы поцеловали воздух.
— Брось, Нори. Иди ко мне.
Он сильнее сжал ее плечи, притягивая девушку к себе, чтобы снова одарить ласками, но она не поддалась.
— Прекрати, — вскрикнула она.
— Тихо, — шикнул на нее Гуннар, зажимая девушке рот ладонью. — Не хватало еще орать на весь лагерь. Проблем хочешь?
Он уложил Нори на спину, нависнув сверху. Она смотрела на него, расширившимися от ужаса глазами, упираясь ладонями в мужскую грудь.
— Тебе понравится, Нори. Нам обоим нужно расслабиться, детка, — бормотал он, шаря по ее телу ладонями. — Поцелуй меня, будь хорошей девочкой. Ты всегда была такой послушной с Кеном. Чем я хуже?
Нори зажмурилась. При одном упоминании Кеннета ее стало подташнивать. Гун не был ни хуже, ни лучше. Просто он — не Кеннет. Умом она понимала, что Гуннар заласкает и зацелует ее, чего никогда не делал Кен, но ни душа, ни сердце, ни тело не желали секса с новым командиром.
Гун убрал руку с ее рта, чтобы поцеловать. Нори отвернулась, но это его не остановило. Прежде, чем запаниковать, она разозлилась и одновременно укусила его за губу, двинула коленом в пах, а для верности еще и ткнула изо всех сил тремя пальцами в яремную впадину. Гуннар задохнулся от боли, и Нори толкнула его в грудь, выбираясь из-под тяжелого тела мужчины.