9
Ответственность дизайна:
Пять мифов и шесть направлений
Нельзя ограничить жизнь холодильниками, политикой, кредитными документами и кроссвордами. Это невозможно.
Человек ни минуты не может существовать без поэзии, без цвета, без любви.
Промышленный дизайн отличается от родственных ему архитектурного и инженерного искусства. В то время как архитекторы и инженеры обычно решают имеющиеся проблемы, промышленных дизайнеров часто нанимают, чтобы они предлагали новые проблемы. Иногда им удается найти в жизни людей поводы для неудовлетворенности, и тогда они готовы искать временные решения. Сконструировав Франкенштейна, они горят желанием спроектировать ему невесту.
Основное требование эффективности в технике практически Не изменилось со времен Архимеда: устройство, будь то автомобильный домкрат или космическая станция, должно работать, Причем работать оптимальным образом. Хотя архитектор может Воспользоваться новыми методами, материалами и технологиями, основные проблемы человеческой физиологии, движем планировки и масштаба столь же актуальны сегодня, как во в мена Парфенона.
При бурном развитии массового производства дизайн стал нести ответственность за все наши средства коммуникации транспорта, потребительские товары, военную технику, мебельную упаковку, медицинское оборудование, инструменты, посуду и многое другое. Учитывая, что сегодня в мире существует потребность в 650 миллионах жилых помещений, вполне можно предсказать, что даже «домашняя обстановка», которая в настоящее время создается индивидуально и вручную, к концу века окончательно превратится в продукцию массового промышленного производства и проектирования.
Бакминстер Фуллер сделал первый шаг к массовому производству домов, разработав в 1946 году «Дом Димаксион» (экспериментально производившийся компанией «Бич эркрафт» в Вичите, штат Канзас). Позднее он спроектировал купола, которые вызвали к жизни целое поколение «куполыциков», настойчиво строящих геодезические карбункулы с неизменно протекающей крышей. Другие попытки сводились к остроумному использованию автоприцепов, которые ставились друг на друга в три этажа. Эти эксперименты проводились в 1960 годы благодаря грантам, предоставленным отделением строительного и городского развития в Лафайетте, штат Индиана. Самые многообещающие дома массового производства производит сейчас в Японии компания «Масава хоумс». Эти здания могут сочетаться друг с другом в сотнях различных комбинаций, они недороги и быстро строятся из новых марок бетона.
Даже сегодня современный архитектор часто оказывается всего лишь квалифицированным компоновщиком готовых элементов. Sweet's Catalogue (двадцать шесть томов, где перечисляются компоненты построек, панели, механическое оборудование и т. д.) занимает почетное место на полках рабочей библиотеки любого архитектора. С его помощью он складывает головоломку под названием, например, «дом» или «школа», используя готовые элементы, спроектированные в основном промышленными дизайнерами и фигурирующие в удобном списке среди 10 тысяч наименований Sweet's Catalogue. Конечно, в архитектурных бюро есть компьютеры, и все страницы Sweet's наряду с экономическими и экологическими требованиями к заказу просто закладываются в его память. Компьютер собирает все кусочки, поставляет информацию со стоимостью одного квадратного фута и предлагает решение. С милым простодушием некоторые архитекторы серьезно пытаются объяснить, что «компьютер замечательно справляется с работой».
И напротив, как в случае терминала авиакомпании «Трансуорлд эйр лайнс» в Международном аэропорту Кеннеди, архитектор может создать объемную торговую марку, своеобразную рекламу, через которую проходят люди, причем ее функция — создавать имидж корпорации в глазах клиента, а не удобства для пассажиров. Мне самому как-то случилось на пятнадцать часов застрять в зале ожидания «Трансуорлд эйр лайнс» из-за перебоев с электроэнергией, и я могу с полной уверенностью утверждать, что это скульптурное сооружение неспособно справиться с находящимися в нем пассажирами, самолетами, машинами, пищей, водой, отходами и багажом.
Кружевные своды и готические минареты Эдварда Даррелла Стоуна и Ямасаки — всего лишь современная модернизация чикагской ярмарки, построенной в 1893 году. Но легкомысленные детали, призванные добавить романтизма в наш заранее сфабрикованный, разжеванный и переваренный городской пейзаж, говорят о многом. Всякий, кто видел парящие готические арки Ямасаки сиэтлского павильона науки, мог понять, что здесь наука с помощью расхожих дизайнерских клише наконец-то была возвышена до ранга религии. Так и ожидаешь, что д-р Эдвард Теллер воскресным утром предстанет перед нами в лабораторном халате и торжественно изречет: «Е = mc2».