— На минуту можем задержаться. — Папа вопросительно взглянул на меня. Я пожала плечами, ожидая традиционного, идеально исполненного спасательного маневра Джеффри Клинджера, способного утереть нос самому верблюду Хэмелу. — В чем дело?
— У меня в подсобке одна из ваших книг, — как бы нерешительно сообщил Джеффри. — Может быть, вы согласитесь подписать ее перед уходом?
Папа согласился. Он любит известность и собственную подпись на прохладной белизне прекрасно оформленного титульного листа. Джеффри кинулся в служебную дверь и через несколько секунд вернулся с папиной книгой, вышедшей несколько месяцев назад. Дорогое подарочное издание большого формата с цветными фотографиями самых известных работ, рядом с которыми приведены размышления автора и воспоминания об истории создания шедевра. Наличие книги в шкафчике Джеффри не случайность и не доказательство его «уэстопоклонничества». В «Старке» имеется богатый книжный отдел, куда Джеффри постоянно запускал руку с целью увеличения личного благосостояния. Книгу с автографом автора он продаст на интернет-аукционе в пять раз дороже.
Когда раздача автографов закончилась, мы пошли в кафе напротив. Я не знала, зачем появился отец, но догадывалась, что это как-то связано с моей работой в «Старке». Вначале поговорили о свадьбе. Я ограничилась прохладными «мило» и «прелестно», папа искренне похвалил обслуживание банкета и приглашенный ансамбль. Я не спросила о Кэрол и ее дочерях, папа тоже не сказал о них ни слова.
— Джеффри считает тебя отличной продавщицей, — начал папа, заходя с фланга.
Это не было правдой: я могу что-нибудь продать, только если человек, зашедший в магазин, твердо настроен что-нибудь приобрести. Но у меня не хватает терпения спокойно смотреть на яппи, хватающих руками все подряд, и выводит из себя вынужденная вежливость с бестолковыми туристами с сумкой-поясом на интересном месте, набитой мятыми наличными.
— Джеффри хотел тебе польстить. Это его профессия.
Папа ошибочно принял беспристрастность за скромность.
— Уверен, ты отлично справляешься. Ты красивая, представительная, разбираешься в товаре — это все, что нужно покупателям.
У меня не было охоты вставать на защиту моего позорного списка продаж.
— Ну, возможно.
— Тебе нравится быть продавщицей? — спросил отец, водя пальцем по меню в ожидании официантки.
Я пожала плечами. Случайно подвернувшуюся вакансию (из магазина уволился мой знакомый еще по студенческим годам) я приняла вовсе не ради развлечения, а исключительно в целях получения средств для оплаты жилья и покупки еды, а также предметов первой необходимости. Даже без комиссионных за выгодные продажи, чеки на которые регулярно получал Джеффри, десятичасовой рабочий день в «Старке» приносил доход значительно больший, чем пособие по безработице.
— Ты не сказала, что ушла от Медичи, — заметил отец, словно мы с ним постоянно общались, а переход на новую работу — мелочь, о которой я забыла сообщить. Это его обычная манера поведения. К возникшему между нами отчуждению он тоже относился как к недавней новости, которую я не успела сообщить ему во время вчерашнего телефонного разговора.
Папа не понимал причины моего охлаждения. По его разумению, он неукоснительно выполнял отцовский долг, делал все от него зависящее — почему же я не хотела идти навстречу? Папа держался за букву закона, игнорируя его дух. Он одевал меня, кормил и предоставлял кров, но не обнимал, не ласкал, не растил и не воспитывал. Теперь было слишком поздно: мы остались с общей схемой отношений отец — дочь, и ни один из нас не обладал достаточным умением прописать детали. Любовь — язык, который надлежит осваивать сызмальства, иначе так и останетесь запинающимся, заикающимся туристом с разговорником в кармане.
Я поискала глазами официантку в надежде, что она прервет разговор, который я не хотела продолжать.
— Сочла это неважным. Прежняя работа меня с недавних пор не устраивала, я в любом случае подумывала об уходе. То, что меня поставили перед фактом, только облегчило задачу. Пока не знаю, чем хочу заниматься, но рано или поздно я сделаю выбор, — сказала я, надеясь, что тема закрыта и можно перейти к обсуждению нынешнего необыкновенно теплого лета.
Разумеется, я ошиблась.
— Не знал, что тебя уволили.
— Марк пытался доказать инвесторам, что его фирма — корабль без течи. — Мне не пришлось объяснять отцу деталей. Он сразу понял Среди дизайнеров ходили легенды об экстравагантных финансовых привычках Марка Медичи. — Это действительно не важно. Я в любом случае собиралась уйти.