— При чем тут Уолт Дисней?
— А это неожиданный поворот сюжета в самом конце. Вскроется масштабный заговор «левых», имевший целью свержение демократического правительства на Земле и установление диктатуры диснеизма — социоэкономической системы, пропагандирующей уничтожение аутентичного личного опыта, — сообщила Ханна, довольная верностью формуле. У каждого уважающего себя автора голливудских боевиков в сюжете присутствует масштабный заговор, с самого начала угадывающийся в движениях каждого персонажа.
Я не знала, стоит ли хвалить Ханну за попытку скормить пустейшую дребедень американскому зрителю, но решила все же поддержать подругу. Американский зритель позаботится о себе сам.
— Интересная задумка. Обязательно пойду смотреть.
Ханна засмеялась:
— Не пойдешь. Но я ценю твой вотум доверия.
Я просто промолчала. Для того и существуют друзья, которых мы не гоним от себя и миримся с их абсурдными поступками: ведь никто больше не поддержит наши собственные сумасбродные идеи.
— Как я уже сказала, Адам устал спорить с руководителями студии, настаивающими на переработке сценария. Думаю, брошенное вскользь замечание о неограниченном потенциале фантастических фильмов попадет в цель. Ну отчего, в самом деле, не перенести действие в двадцать четвертый век? Солнце можно заменить золотыми арками, и никто не станет жаловаться. А при съемке фильма о викторианской эпохе какие возможности? «Барберри»[20] и Оксфордский университет, это и ежу ясно. Адам умный, он поймет.
— Прекрасно, — сказала я, удивляясь простоте и беспроигрышности плана. Я по-прежнему ожидала сбоев и хаоса и в глубине души не сомневалась в неизбежной и близкой развязке с участием адвокатов и полицейских, но напряжение и нервозность понемногу отпускали. Что бы ни случилось, Ханна справится. Я в нее верила. — Надеюсь, для роли в новом фильме тебе не придется приобретать лицензию на вывоз мусора на Марс?
— Нет, и в этом красота нового плана. Кстати, я уже подумываю сбыть кому-нибудь герцогство. Ты не представляешь, как трудно жить в соответствии с представлениями родителей моего бедного покойного супруга о поведении, приличествующем молодой герцогине! Мамочка и папочка Чартерсмит отличаются редкой щепетильностью в вопросах этикета. «Говори шепотом, дорогая», «Сходи на котильон в следующую пятницу, дорогая», «Не кушай на людях, дорогая». «Приседая в реверансе, держи голову выше, дорогая». А тут еще душка Хилли, обнищавший виконт, двоюродный брат моего мужа, со своими одиннадцатью отпрысками, — надежный парень, фамильное серебро не разбазарит. К счастью, меня не интересуют деньги, я и так австралийское национальное достояние и все такое.
— Оно бы и к лучшему, — согласилась я. — Первым делом избавься от риелторши. Она начинает действовать мне на нервы.
Ханна щелкнула пальцами:
— Сделано.
Я отнесла стакан в раковину и открыла кран. Раньше я оставила бы стакан в раковине надень или два, громоздя вокруг и сверху другие стаканы и тарелки, но сейчас Ханна немедленно кинется его отмывать. Очень приятно иметь чистые вилки, тарелки и бокалы, но закон гостеприимства начинал давить мне на виски. Не выношу, когда за мной по пятам ходят со шваброй, затирая мои следы. Может, мне нравится оставлять знаки своего присутствия.
— Кстати, я наконец разобралась в твоих бумажных залежах, — заметила Ханна, наблюдая, как я мою стакан. Естественно, я делала это неправильно — всегда нужно сначала нанести моющее средство на губку, даже если губка и так мыльная, — но Ханна удержалась от замечаний. Через пять недель совместного проживания она научилась незаметно гнуть свою линию, притворяясь, что смирилась с моей неряшливостью, и тайком исправляя огрехи, когда я в другой комнате. — Все теперь сложено в три стопки. Левая — извещения о подписке, банковские выписки, почта и газетные объявления. Средняя стопка — рисунки, распечатки и скетчи. В правой — все, что не подходит в две другие стопки. Бумаги сложены в гостиной.
Закрыв кран, я поставила стакан на сушку.
— Ты не обязана была это делать, — сказала я, вытирая руки о желтое клетчатое полотенце. Ханна подождала, пока я положу его у раковины, и сразу заменила чистым из пакета, принесенного из прачечной.
— Да, но так твои бумаги хотя бы рассортированы. Может, тебе купить шкаф-картотеку и хранить документы по-человечески, а то в разных углах квартиры я нашла уйму банковских выписок — за три года. Аннулированные чеки я сложила по порядку. Поразительно, что ни один не затерялся, учитывая условия хранения.