— Осматриваете владения? Хм… Ну что ж, надеюсь, вы не возьмете в привычку устраивать здесь кемпинг. Правда, нет предписаний, запрещающих устраивать кемпинг на собственной земле, но у нас здесь очень строгие законы об общественной нравственности, к тому же это семейный район… Да, я надеюсь, вы пристойным и цивилизованным образом поступаете в отношении… — ее губы превратились в тонкую белую линию: соседка явно подыскивала нужные слова и неоднократно отвергала просившиеся на язык выражения, — определенных неудобств человеческого организма?
Меня посетило искушение поиграть в дурочку — наклонить голову набок и уточнить, какие у человеческого организма неудобства, но я выбрала курс на позитивное сотрудничество.
— Разумеется.
Вряд ли миссис Костелло поверила — она часто заморгала и сжала губы, но лгуньей меня не назвала. Сдержалась и пожелала хорошего дня.
— Обязательно заходите в гости, мисс…
— Уэст, Таллула Уэст, — сказала я, протянув руку.
Либо вследствие боязни личных контактов, либо памятуя о физиологических «неудобствах», которые мы обсудили, Лидия лишь приблизила свою руку к моей. Получилось воздушное рукопожатие.
— Не стесняйтесь обращаться, если что-то понадобится, мисс Уэст. У меня всегда найдется для соседки чашка сахара.
Я поблагодарила Лидию Костелло за любезное предложение, не очень вязавшееся с ситуацией или с ее личностью, а может, и с тем, и с другим. Заверив, что ее щедрость ничто, Лидия вернулась в дом, украдкой оглядываясь через плечо, словно желая убедиться, что я не плод ее фантазии. После третьего осторожного взгляда я решила подтвердить свое материальное присутствие и помахала рукой. Соседка отчего-то припустила по лестнице на свою веранду.
Проводив Лидию Костелло, я вернулась в кемпинг. Ник сидел у палатки с чашкой кофе и читал газету. В дебрях Северной Каролины он выглядел так же естественно, как в кафе на Бликер-стрит. При виде этой сцены сердце невольно забилось быстрее.
— Где достал? — спросила я, с интересом, подозрением и большой долей зависти впившись взглядом в бумажную кружку. Происхождение натурального французского кофе оставалось для меня загадкой. Я допускала лишь два сценария: кофе пришло к Нику или Ник сходил за кофе, однако поблизости не было передвижных лотков, с которых в городах продают завтраки, да и Ник еще не одевался. Он расположился на синем пластиковом стуле в зеленых трусах, а слева от себя разложил на земле «Нью-Йорк таймс». Ноги, правда, скрестил — видимо, из уважения к строгим законам Твин-Лейкса о правилах поведения в общественных местах.
Ник безнадежно покачал головой, показывая, что разочарован во мне и во всем моем поколении. Ну и дети пошли…
— Кофейник на жаровне. Между прочим, у нас дома закон: кто первый встал, тот варит кофе.
Пропустив мимо ушей замечание, доказывавшее, что Ник не эгоист, который делает что хочет и когда хочет, — он живет один, — я с опаской подошла к кофейнику из нержавейки. Он выглядел горячим.
Я уже хотела взяться за закопченную ручку, но Ник зашипел:
— Ради Бога, Лу, бери прихваткой! Или не терпится стать потерпевшей?
Жертва — не мое амплуа, и я огляделась в поисках прихватки, о наличии которой в нашем багаже даже подумать не могла. После продолжительных поисков я обнаружила прихватку под пакетом с молотым кофе, куда взгляд, разумеется, не проникал. Ник помалкивал, как церковная мышь, но я чувствовала, что он смеется надо мной. Демонстративно углубившись в чтение раздела «Наука», Ник наблюдал, как я с умным видом попадаю впросак на лоне природы, его забавляло отсутствие житейской хватки, которой у меня, между прочим, хоть отбавляй. В Нью-Йорке я могу прийти с платьем подружки невесты на генеральную примерку в полдесятого вечера в четверг и получить подогнанный наряд больше чем за двадцать четыре часа до свадьбы, назначенной на субботу! Это вам не кофе сварить на горячих углях. Не менее ценное, кстати, умение выживать. Остальному я тоже научусь.
Налив кофе в чашку без ожогов и других происшествий, я уселась на второй стул. Твин-Лейкс просыпался: мимо то и дело проезжали машины, и я видела, как соседка с другой стороны усаживает детей в бежевый мини-фургон.
— Итак, что у нас в списке дел на сегодня? — спросил Ник, положив газету на колени, подавшись вперед и взяв меня за руку, которую я не отняла. Роман почти иссяк, но пусть он закончится хорошо, не слезами или отвращением, когда ни я, ни он не будем знать, куда бежать. На этот раз все будет иначе: мой переезд — отличный предлог для расставания. Я не бросаю Ника, Ник не бросает меня.