Темноволосая женщина с ужасом взирала на грабеж, держа в руке сотовый телефон и разрываясь между желанием позвонить в полицию и простым надежным криком «караул».
— Таллула, что ты делаешь? — раздался за спиной знакомый голос. Обернувшись, я увидела Эбби с расширенными от интереса и удивления глазами — ее, видимо, откомандировали для работы на стенде на время выставки. Эбби не ожидала увидеть ничего подобного, когда шла сегодня на работу. Ей и в голову не могло прийти, что бывшая коллега, красная от усилий, будет, как вол, тянуть упряжку из шести столов через выставочный центр. Ну и что, я тоже не ожидала подобного развития событий.
— Таллула? — эхом откликнулась темноволосая. — Та самая Таллула, которая оставила настоящую кашу из файлов? — Это было сказано с оттенком неожиданного открытия: там, откуда явилась брюнетка, беспорядок в деловых бумагах означал непорядок в голове.
Я возмутилась — с головой у меня не хуже, чем у большинства людей, да и внешне беспорядочная система хранения деловых бумаг имела тонкий организационный смысл, но я не могла воевать на два фронта и оставила подкол без внимания.
— Забираю свои столы, — сообщила я, отдуваясь.
Эбби подошла и встала на пути, хотя особо далеко мне продвинуться не удалось — тащить столы оказалось дьявольски тяжело.
— Я не поняла: что значит — «свои столы»? — спокойно осведомилась она. Эбби знает, что я не сумасшедшая и не привыкла пороть горячку, разве что доведенная до белого каления.
— Это мои столы, Эбби, — проговорила я, изо всех сил стараясь казаться спокойной. Люди воспринимают вас всерьез, если не уподобляться огнедышащему дракону. Вас будут слушать, только если вы не беситесь, выделывая дикие кульбиты, как лошадь с колючкой под седлом. — Я автор этого дизайна. Работая у Марка в помощниках, в свободное время я создавала эскизы мебели. Эти столы Марк украл прямо из моего компьютера.
Объясняя Эбби ситуацию, я поражалась собственной непроходимой глупости. Оставлять в рабочем компьютере собственные дизайны без пароля, недооценить оригинальность своих идей и глубочайшую беспринципность Марка — вот мои ошибки. Теперь эти ляпы и просчеты будут преследовать меня до конца карьеры. Я отлично понимала, что ничего не смогу сделать. Я бессильна была уберечься от плохих копий и посредственных имитаций, которые потянутся за мной, как утята за уткой. Можно было топать ногами, визжать, вопить, бить (о, сладкая мечта!) Марка в грудь, но нет средств заставить его признать правду. Я работала всего лишь секретаршей, сидела за столом у его дверей, отвечала на телефонные звонки и подводила баланс чековой книжки. Никто не поверит, что бывший босс украл у меня дизайн. Многие сочтут, что это я позаимствовала идею у маститого мастера. Другие, более снисходительные, потреплют меня по волосам и заговорят о творческом влиянии, словно всему, что знаю и умею, я научилась под сенью гения. Предположение показалось настолько нелепым и оскорбительным, что я чуть не заплакала. Я Таллула Уэст, дочь легендарного Джозефа Уэста. Вот чье творчество на меня повлияло! Ремесленник, специализировавшийся на мусорных ведрах, здесь ни при чем.
Неожиданно Эбби подошла, встала рядом со мной и деловито попросила подвинуться.
— Что ты хочешь сделать? — с подозрением спросила я.
Она взялась за ножку «Беллмора».
— Помогаю тебе передвинуть столы.
— Ты мне веришь?!
— Еще бы не верить! С той минуты как Марк принес наброски и велел сделать из них двухмерные модели, я заподозрила неладное. Эскизы были интереснее всего, что он придумал за свою жизнь, — мстительно сказала Эбби и поманила нерешительно мявшуюся в углу брюнетку; — Айрис, помогай. Если каждая из нас возьмет по два стола, мы управимся за минуту. — Она повернулась ко мне; — Куда тащить? Прямо в полицию или в мусорный контейнер у дальней стены?
Айрис осторожно покинула безопасную гавань, но помогать не торопилась. Она немного подошла, чтобы лучше видеть спектакль, и остановилась в сторонке. Но я уже поняла, что сделала Эбби: она убрала ветер из моих парусов, продемонстрировала бесполезность отчаянного порыва и ждала, когда я смирюсь с очевидностью. Раньше надо было закатывать истерики. Теперь столы останутся в павильоне. Их действительно некуда тащить.