Я добрела до стенда, обессиленно опустилась на стул и уставилась на свой диван, гадая, что делать дальше. Внутри словно открылся глубокий колодец печали, я не могла побороть тоскливое ощущение бесполезности своих усилий, но в глубине души знала: случившееся не сломало меня. Это не настоящее горе, берущее за горло холодными пальцами и медленно сжимающее хватку, наблюдая, как ты из последних сил стараешься глотнуть воздуха. Это лишь лужица, натекшая в груди. Ничего, пройдет. Сточные трубы в исправности, солнце светит, скоро все подсохнет.
Очень хотелось сидеть и упиваться жалостью к себе, но положение обязывало быть Таллулой Уэст. Необходимо было обхаживать владельцев магазинов, любезничать с редакторами и убеждать продюсеров телешоу в домашних интерьерах, что диван с обивкой из синтетической замши и удобные подушки, не говоря уже о прежде-инновационных-и-гениальных-но-украденных-и-опозоренных оп-артовских столах, — это последние веяния и новое слово в искусстве.
День тянулся медленно. Кроме единственного телефонного звонка от Ника, исходившего восторгом по поводу блестящих способностей Ханны, вестей из внешнего мира не было; меня оставили одну справляться с трудностями жизни. Я надеялась, что Ханна — или Джерри — забежит после ленча помочь в павильоне и составить компанию, но надежды оказались напрасными: подруга была по горло занята поддержанием скандала вокруг собственной особы.
Было почти пять часов вечера, когда Эбби удалось осуществить свой план. Я пополняла запас буклетов на столе, когда она появилась в проходе бок о бок с Марком. Уже на расстоянии двадцати футов можно было разглядеть блеск в ее глазах — торжествующий огонек, который заставил мое сердце бешено забиться. Я не хотела этого делать! Колени ослабли, пришлось прислониться к шаткому рабочему столу. Перспектива очной ставки и пренеприятного разговора привела меня в ужас. Я не чувствовала, что смогу сейчас изложить претензии цивилизованным образом или описать понесенный ущерб в печатных выражениях. Мой удел — сдерживаться, подавлять чувства, не обращать внимания на обиды и уходить от безобразных сцен. По этой причине я и потратила четыре года, работая персональным помощником у творца мусорных ведер. И теперь превращалась в супергероя.
Эбби поймала мой взгляд и незаметно помахала, словно подавая условный сигнал. Ей казалось, мы действуем единым фронтом. По ее мнению, мы собрались сыграть с ничего не подозревающим Марком отличную шутку.
Я резко отвернулась. Выдержу все, что приготовили для меня Эбби, Марк, москитные боги, черт, дьявол, но не собираюсь приветствовать их с распростертыми объятиями.
Секунды летели. Мышцы застыли — мне чудилось, я слышу их потрескивание от перенапряжения. В любой момент тяжело бьющееся сердце могло прорвать грудную клетку и начать грохотать о столешницу. Не в силах выдержать мучительное ожидание, я чуть повернула голову влево и краем глаза следила за непрошеными визитерами. Марк разговаривал с женщиной, раскрашивавшей ковры. Его заинтересовала идея, и он расспрашивал о тонкостях процесса. Эбби переминалась с ноги на ногу, не в силах дождаться, когда босс пройдет оставшиеся десять шагов. Она печенкой чуяла, что неизбежный момент уже близко, и томилась ожиданием. Положительно, из Эбби с ее привычкой нетерпеливо барабанить пальцами и поглядывать по сторонам не получился бы хороший режиссер. К этому моменту актерам полагалось находиться на сцене, а софитам — освещать место действия.
Когда Марк набрался информации о раскрашивании ковров, то есть узнал достаточно, чтобы воссоздать эффект в собственной дизайнерской студии под своим логотипом, он перешел к следующему павильону. Фирма «Баккара» его не заинтересовала. Он заторопился к «Алесси» и на всем скаку пролетел мимо моего павильона.
Эбби застыла от неожиданности, не зная, как реагировать. Предвкушаемая развязка отодвигалась, и пленка начала плавиться от тепла проектора. Но Эбби вовремя опомнилась, и ее ловкие пальцы спасли бесценный кадр.
— Ой, Марк, смотри — Таллула! Подумать только, бывают же такие совпадения! — Эбби подала свою реплику с безупречной артикуляцией, тщательно и четко. Она явно переигрывала, но Марк не заметил.
Бывший босс повернулся ко мне с дружеской улыбкой. Мгновение он, казалось, искренне радовался встрече, но тут же осекся, вспомнив, что уволил меня, украл мои дизайнерские идеи и что низкокачественные воплощения этих идей сейчас находятся в его павильоне. Упс…