На обидно далеком от себя расстоянии я видела озарившееся догадкой лицо Марка. Прежде он как-то не замечал сходства — те же темно-зеленые глаза, подбородок с ямочкой, пристальный взгляд, способный смутить собеседника и даже заставить занервничать. Раньше ему в голову не приходило сложить два и два и догадаться, что Таллула Уэст и корифей дизайна Джозеф Уэст — родственники. Но меня не интересовало, что Марк прохлопал в свое время, — важнее было то, что он заметил сейчас.
Не успела я обернуться и поздороваться с отцом, как Марк с подобострастным видом выступил вперед с заранее вытянутой для приветствия рукой.
— Мистер Уэст, — произнес он с полупоклоном. — Какая исключительно приятная встреча!
Папа был наслышан о репутации и творчестве Марка, но до сегодняшнего дня они ни разу не встречались лично. С тех пор как я начала работать на Марка, в душе папы возникла глубокая антипатия к автору пластмассовых изделий, ни в какое сравнение не идущая с рядовым папиным презрением к ремесленникам от искусства. Однако отец вежливо пожал протянутую руку. Рядом стояла улыбающаяся Кэрол — загорелая, морщинистая и с рекордным количеством веснушек на лице.
Папа и Марк обменялись обычными для знакомства дежурными любезностями. Глаза у Эбби стали величиной с блюдца. Такой поворот сюжета — незапланированное появление суперзвезды — превзошел самые смелые ожидания Эбби. Кинокамера в ее голове с тихим щелчком заработала, записывая на цветную пленку новый драматический эпизод.
Хотя первоначальное потрясение прошло, я не могла поверить в реальность происходящего. Вершина отцовского предательства — появиться в павильоне именно сейчас.
Марк закончил осыпать похвалами последнюю коллекцию папиных работ и перешел к делу. Он не из тех, кто медлит, когда нужно что-нибудь разрушить.
— Мистер Уэст! — торжественно заявил он. — Мне очень неприятно вам это сообщать, но ваша дочь скопировала некоторые из моих дизайнов и пытается выдать их за свои. — Он произнес это с опущенной головой, как если бы был смущен и расстроен моим поведением. Из своей шляпы фокусника Марк вытащил позу директора старшей школы, сообщающего о прискорбном поведении подростка, которого застали за курением в туалете. — Прошу, не будьте к ней слишком строги. Она молодая, ей еще многому предстоит научиться в жизни, включая сегодняшний урок. Начинать собственный бизнес всегда нелегко. Она не первая, кто не выдержал трудностей.
Лицемерное ходатайство о снисхождении было невыносимым. Впервые в жизни мне захотелось убежать и спрятаться. Уединиться, как Ханна, запереть входную дверь и никогда ее не открывать. Мир слишком жесток. Меня слепил безжалостный свет, в который превратился торжествующий огонек в глазах Марка. Я ничего не сказала в свою защиту.
Отец молчал, по-видимому, утратив дар речи. Обвинение, высказанное в мой адрес, папа воспринял как личное оскорбление. Причиной тому — его самолюбие дизайнера и признанного мастера. Мой успех и неудачи — лишь солнечные зайчики на скале его творчества.
Секунду Марк обдумывал создавшееся положение и счел за лучшее прибегнуть к тактическому отступлению. Граната была брошена, пришло время отбежать подальше.
— Ну что ж, оставляю тебя с твоим отцом, Лу, — произнес он, положив мне руку на плечо в знак отсутствия враждебных чувств. — С тобой все будет в порядке. У тебя есть талант, дорогая, нужно только верить в себя.
Он повернулся и вышел. Эбби последовала за начальником. Перед тем как выйти, она широко улыбнулась мне на прощание, словно в благодарность за отменное шоу.
— Ну что? — сказала Кэрол, едва Марк и Эбби скрылись из виду, — только у нее хватило смелости или глупости нарушить молчание. — Не могу сказать, что очень удивлена, Лу. Ты несколько лет ничего не делала, кроме заполнения счетов-фактур, и вдруг ни с того ни с сего решила открыть собственную дизайнерскую фирму. Это сразу показалось мне подозрительным. Я бы никогда не сказала твоему отцу, но у меня с самого начала возникла мысль о чем-то подобном. Конечно, это ужасно унизительно, но, как сказал твой босс, это урок. Будем надеяться, наука пойдет тебе впрок. Зачем только мы прервали отпуск и раньше намеченного вернулись из Италии! На этом настоял твой отец. Мне нужно было проявить больше упорства, чтобы избавить его от подобных сцен.
Один резкий порыв ветра, и Таллулаленд был готов рухнуть. Моя вина — я непочтительно отзывалась о москитных богах, пыталась что-то построить, вырастила в сердце крошечный росток надежды, не затоптав его на корню.