— …признать Дэвида Фостера виновным в…
Одри нахмурилась. Она знала, что Дэвид никак не отвертится от закона. Знала, что его признают виновным. Но срок… Он казался ей ничтожно маленьким по сравнению с тем что он сделал.
Крики Дэвида о том, что Одри и все, кто ей дороги, ещё пожалеют; о том, что Даниэль и Роберт для него больше ничего не значат — было последним, что Одри услышала от этого человека. Слова засели глубоко в подсознании.
Сразу же после судебного заседания, Одри сбежала. Она была в курсе всех событий и понимала, что Элизабет останется ещё на несколько дней в этом проклятом Чикаго. Потому она уговорила водителя отвезти её в Нью-Йорк — на кладбище.
Она несколько часов сидела перед могилами папы и сестры. Одри не хотела верить, что это происходит. Но жизнь била, не щадя. Ей было страшно даже задумываться, что её ждёт дальше?
Глава I. Дрянное день рождения
Чикаго встретило Одри проливным ливнем и затянувшимся серыми тучами небом. Выкинув стаканчик «Starbucks» с давно выпитым латте, она быстро нашла взглядом знакомую машину. Даже не успев сильно промокнуть, быстро шмыгнула в авто и уже с пассажирского места закинула рюкзак на заднее сиденье.
— Это последние дни апреля? — фыркнула Одри, выдвинув зеркальце, и попыталась привести волосы в более-менее нормальный вид. — Кошмар.
— И тебе здравствуй, подруга, — хохотнула Ева. — Вижу, что день рождения совсем не поднимает тебе настроение.
— Твой звонок в два часа ночи и серьги, которые не доходили купить руки, зарядили меня прекрасным настроением, — хмыкнула Одри. — Но вот ливень и в правду подпортил день.
— Оставь эту прядь в покое. Такое чувство, что ты сейчас себе все волосы вырвешь, — Ева с улыбкой наблюдала за подругой.
— С удовольствием сделаю это с Джуди, если она мне до сих пор не сбросила варианты площадок, — кивнула Расселл, включая на телефоне звук. — Как галерея?
— На днях купили три картины. Было такое чувство будто мужику вообще всё равно, что он покупает. Или он просто вышел в магазин за хлебом, но потерялся и забрёл к нам.
— Ева, душа моя, я сейчас все твои чёрные пакли повыдергиваю! — Одри злобно зыркнула на подругу через зеркало. — Ты продала картины этому типу?
Невилл весело рассмеялась. Если бы не рабочие обязанности и вежливость, то она, не раздумывая, выкинула бы этого гения бухгалтерии на улицу.
— Я, конечно же, нет, а вот Лукас — да.
Простонав, Расселл откинулась на сиденье. Лукас точно сошёл с ума. Что он творил?!
— Невилл, тебе просто повезло, что он твой муж. Иначе — убила бы, не отходя от места.
Остановившись на светофоре, Ева достала из бардачка небольшую визитку. С сомнением повертев её в руке, всё же отдала Одри.
— Какого чëрта вы пустили его в галерею?! — рявкнула Одри, прочитав имя, написанное на клочке картона.
— Мы внесли его в чëрный список, и охрана в курсе, что его нельзя пускать ни в офис, ни в галерею, — девушка напряжённо следила за подругой, ожидая бурю. — Всё совсем плохо?
Одри промолчала. Она прекрасно поняла, про что говорила Ева. Девушка хоть и старалась изо всех сил держать компанию на плаву, но то, в каком финансовом состоянии она была до прихода Одри, отняло очень много времени, чтобы разобраться со всеми долгами, в которые влезла мать.
Несколько лет всё было относительно хорошо, но только недавно откуда-то вылез левый поставщик. И теперь, помимо организации показа, девушка ещё пыталась как можно быстрее разобраться в ситуации. Приятного было мало.
— Остановишь у офиса? — оставила подругу без ответа Одри, пытаясь найти нужный документ в телефоне.
— Опять всю ночь там проторчишь? — прищурилась Ева. — Чëрт с тобой, всё равно не переубедить.
Усмехнувшись, Одри обняла Еву. Эта девушка — единственный человек, который был с ней с самого начала. Одри никогда не забудет, как Невилл игнорировала выходные, вместо них помогая ей с делами фирмы. И как потом им после их ночных посиделок приходилось менять и окна, и мебель.
Ева была самым близким человеком для Одри после того, как не стало отца и сестры. Да, моментами она была резковата, но и Одри не отставала.
На неё злиться было просто невозможно, обижаться — тоже. Поэтому её звонок в два часа ночи не разозлил, а наоборот поднял настроение. Одри всё равно не спала, а работала над новой коллекцией. А курьер с огромным букетом и подарком удивил её. Было обидно оставлять цветы, но несколько часов он всё-таки радовал девушку.
Одри была, конечно, счастлива увидеть серьги, которые давно хотела, но по-настоящему счастливой её сделало внимание подруги. Ева всегда всё замечала и читала её, как открытую книгу. Иногда это напрягало, но ведь в конце концов в жизни должен быть такой человек: которому не страшно или не стыдно прийти и пожаловаться на дурное настроение или попросить помощи.