КЛЮЧ ТРЕТИЙ
Вместе с Н. Гречем он создает первую частную газету с политическим отделом и оставался ее первом отечествен-ном редактором больше 30 лет, напечатал отрывки из «Горя от ума» в театральном альманахе «Русская Талия», первым поддержал роман М. Лермонтова «Герой нашего времени».не имевший по выходе успеха у читателей. Булгарин был и одним из первопроходцев в использовании жанров нравоописательного очерка, «батального рассказа» и фельетона.
Булгарин дружит с А. Бестужевьм-Марлинским, А. Грибоедовым, К. Рылеевым, декабристами. "'Горе" мое завещаю Булгарину. Верный друг Грибоедов ".
Пока все благожелательно относятся к его польскому происхожденмю и хвалят за пропаганду достижений Отечества. В начало 1825 года Булгарин заслуженно считается популярным русским литератором.
И вот ахнули события на Сенатской площади14 декабря 1825 года.
Сначала Булгарин (как свидетельствуют очевидцы} выступает с лозунгом «Конституцию!», прячет часть архи-ва Рылеева, помогает друзьям-декабристам, хлопочет о Грибоедове, который оказался под следствием и выпутывался из этих неприятностей с превеликим трудом, в то время как теоретики и зачинщики движения – братель-ники Тургеневы очень славно жуировали в Парижике..
А ведь была его дружба с Кондратием Рылеевым! Он общался с ним постоянно, учил его польскому языку, помогал переводить, публиковался в его альманахе «Полярная звезда». Причем публиковался совершенно бесплатно! В ночь с 13 на 14 декабря 1825 года он пришел на петербургскую квартиру Рылеева, где шло заседание штаба будущего восстания, но Рылеев остановил его на пороге, вручил портфель с бумагами и отправил домой со словами:
– Ты должен жить.
Но хотя архив Рылеева властям он так и не отдает, однако по требованию полиции делает описание своего друга В.К. Кюхельбекера, объясняя сей поступок выпученными и подлыми словами: «А разве присяга не обязывает нас к этому?»
Но как только выясняется, что власть смотрит на его действия неодобрительно, что его имя фигурирует на доп-росах и в показаниях, арестовываются его сотрудники и друзья, — сразу включаются есгественные защитные механизмь!. Даже не умом, а чем-то более глубинным Булгарин понимает: судьба опять подставляет ему подножку И главной задачей становится – уцелеть, доказать свою лояльность. Против него начинают играть национальность и приверженность всему родному, неудачные обстоятельства юности, приведшие к службе Наполеону, дружба с оппозиционно настроенными литера-торями. Мало того, А. Ф. Воейков рассылает анонимные подметные письма с обвинениями Греча и Булгарина в причастности к заговору
В его 36 лет ему только этих неприятностей не доставало. Более того, его просят дать объяснения по вопросам происшедших событий и разъяснить темные места биографии…И тут сама мудрость изливается на императора в форме записки самого Фаддея Булгарина на Высочайшее Имя: "О цензуре в России и о книгопечатании вообще». Главная идея ее, во многом новая для России, заключалась в том, что «так как общее мнение уничтожить невозможно, то гораздо лучше, чтобы правительство взяло на себя обязанность наставлять народ и управлять им посредством книгопечатания, нежели предоставлять обстоятельства на волю злонамеренных лиц". Через месяц государь учредит Третье отделение. Тем самым впервые в России была реализована "идея партийности литературы" и полицейского сыска по принципам сыска Фуше при Наполеоне. И к этому руку приложил со всей несомненностью Ф.В.Булгарин. К его мнению с этих пор прислушиваются все руководители Третьего отделения от Бенкендорфа до Орлова и Дубельта, прислушиваются и презирают… Но, во всяком случае, он трижды отмечается за свои услуги короне подарками в форме бриллиантовых колец,
Именно Булгарин делает первый перевод «Трех Будрысов» Мицкевича. И именно этим переводом воспользуется как подстрочником Пушкин, так люто ненавидевший «Фиглярина». Именно Булгарин содейст-вует выходу поэмы Мицкевича «Конрад Валленрод», а когда ссыльный Мицкевич приедет в Петербург, именно он даст торжественный обед в его честь. За помощь Мицкевичу именно на Булгарина напишет донос сенатор Новосильцев (а защитник несправедливо обиженных Пушкин – в сто-роне), но Булгарин не только сумеет оправдаться, но и добьется для Мицкевича разрешения выехать за границу в Швейцарию и там безбедно закончить свои дни на кафедре славянских языков…
Занимая официальные должности в Министерстве просвещения, он станет действительным тайным советником. Первые приличные деньги за свои летературные труды получит от него и начинающий геиальный Н.В.Гоголь.
Довольно часто его «высочайше» критиковали за статьи, публикуемые в «Северной пчеле». И это несмотря на то, что газета считалась проправительственной и верноподдан-нической. Царь «читал с удовольствием" и наградил авто-ра бриллиантовым перегнем за роман «Дмитрий Самоз-ванец».
В 1851 году Николай дает указание Третьему отделению сделать строгий выговор Булгарину за очередную статью, «очевидно доказывающую, что автор «всегда противился мерам правительства», и передать, что он это Булгарину "запомнит". А Фаддею Бенедиктовичу в то время исполнилось 62 года И так далее, и так далее…
В общем отношение властей к своему официальному рупору выразилось в словах того же Николая: «Булгарина и в лицо не знаю и никогда ему не доверял». Быть может, по той причине, что булгаринские доклады оказались во многом близки по духу запискам декабристов об улуч-шении дел в стране.
Не все и всё понимают одинаково. И Фаддей устраивает разгром роману Загоскина «Юрий Милославский», за что даже угодит в 1830 году на гауптвахту. Более того, император велит передать литератору, «что он этого Булгарину не забудет». Искал писатель в сотрудничестве с властями покоя, а обретал томление души…
Своей редакционно – издательской деятельностью Фад-дей Бенедиктович во многом способствовал профессиона-лизации русской литературы и журналистики. А его роман «Иван Выжигин» — первый роман нового типа в русской литературе. У книги был фантастический тираж — 7 тысяч экземпляров, и разошелся он мгновенно! Роман вызвал интерес в самых разных кругах хорошим знанием жизни, слогом — простым и выразительным и прекрасно проработанным сюжетом.
Булгарина можно назвать и одним из родоначальников фантастической литературы в России Еще в возрасте 30 лег он опубликовал произведения в жанрах утопии («Прав-доподобные небылицы, или Странствование по свету в двадцать девятом веке», 1824) и антиутопии («Невероятные небылицы, или Путешествие к средоточию земли», 1825). «Правдоподобные небылицы», ко всему прочему, стали еще и первым в русской литературе путешествием во времени. В фантастических произведениях Булгарина исследова-тели находят и научно-технические предвидения (подвод-ные фермы как источник продовольствия), примеры эколо-гических предупреждений и обсуждение научных гипотез (теория «полой» Земли).
И в своих рецензиях Булгарин не в последнюю очередь делает упор на читаемость книг и успех у публики. Он не стесняется говорить о тиражах и гонорарах, которые, с его точки зрения, есть " показатель успеха".
Но литературная коммерция идет вразрез с устремле-ниями «литературных аристократия» — пушкинского кру-га. Нет, они не чураются гонораров и тиражей, но пропагандируют свободу и независимость писателей от вкусов массовой публики.
Свои же братья – литераторы, далёкие от аристокртических вкусов "пушкинского толка", но ещё не созревшие до разночинной литературы, гурьбой упрекали Булгарина в коммерциализации, продажности, лавировании и заигры-вании с властями, поскольку подразумевалось, что чело-век, заслуживающий в России уважения, всегда находится в оппозиции к власти. Булгарин — инородец, иноверец, постоянно ощущающий нестабильность своего положе-ния, в том числе и писательского, в сотрудничестве с литераторами искал справедливости, а нашел одно бес-покойство.
Если бы сам Булгарин не ввязывался то в одну, то в другую полемику, к нему относились бы более снисхо-дительно, но горячность польской крови, желание стать своим сделали своё черное дело.
Он старел. И перед концом жизни мысли его от вечных напряжённых усилий молниеносно проносились в его голове, а стоявшие за ним молодые волки – литераторы совсем позабыли о нём и не приходили даже взглянуть, как жизнь истощает его усилия, и новая машина времени в своём пылевидном облаке застилает пути – дороги им протоптанные. И он осиротевший душой, когда – то такой пылкой и яркой, уподоблялся дряхлеющему декабристу, покинутому всеми и сидящему на завалинке дома в далекой Сибири, дома, в котором присадистая дама, когда – то первая красавица Мария Волконская, которая кинулась вслед за ним в ссылку, теперь применяла неимоверные усилия, чтобы подыскать хоть каких – нибудь женихов для их великовозрастных дочерей.
Он не испытывал страха, страха одиночества, он не тратил жизнь впустую. В нём бились чувствующие и думающие пульсы до конца отпущенных ему дней. Но не все дано ему закончить судьбой….
Свои мемуары и последний роман Фаддей Булгарин так и не закончил. Разбитый параличом, почти забытый всеми, он скончался в имении Карлово под Дерптом (г. Тарту) 13 сентября 1859 года.