Ради этого она даже ни разу не выходила на связь со своими родственниками.
Но этот подонок нашел нас даже на краю вселенной.
Я хорошо помню огромный тронный зал и то, как меня подвели к Ронану, сообщив, что уже через два дня я стану его женой.
Предыдущая супруга сидела рядом с императором, мое появление для нее означало почти вынесенный смертный приговор, но девушка даже не фокусировала взгляд на мне. Смотрела куда-то сквозь, а ее лицо не выражало абсолютно ничего.
Как у манекена, которого просто удачно расположили на витрине для вида.
Сейчас мне становилось понятно, почему.
Так в понятии Ронана и его свиты – выглядело смирение.
Нужно вести себя так, как удобно и хочется окружающим, и тогда никто из тех, кто тебе дорог, не пострадает, а смерть покажется освобождением.
В один миг я представила себя на ее месте.
Как буду точно так же сидеть и равнодушно смотреть на следующую.
И даже если мне будет очень жалко следующую жертву Ронана, еще более жалко мне будет себя, и тех, кто может пострадать, если мое поведение на публике не устроит императора.
Например, кричать, чтобы девушка пыталась бежать…
Ну, или мало ли, какая еще глупость придет мне в голову.
Воображение подкинуло картинку, где мне каким-то чудом удается раздобыть нож, и как я перережу им горло, если не Ронану, то хотя бы кому-нибудь из сестер.
***
– Беременности нет, – произносит доктор, а я ликую в душе.
Кажется, от этой фразы я скоро научусь улыбаться, несмотря на всю ничтожность своего положения.
Прошла неделя.
Целая неделя моего непрерывного заточения, попыток Ронана сделать ребенка и утренних унизительных осмотров. Но сегодня что-то меняется, неуловимо.
От фразы доктора Ронан приходит в ярость. Хватает Дорнана за грудки, как будто тот может как-то повлиять на процесс, и кажется, император готов размазать старика по стенке:
– Это ведь ты сказал, что она сможет, – шипит Ронан, глядя в лицо доктора. – Именно ты вспомнил имя девчонки, которую выбрал Урсун своему сыну. Так где результат?
– Но ведь месяц еще не прошел, – сдавленно пытается говорить Дорнан. – Нужно подождать.
– Я уже двадцать пять лет жду! – плюет император и убирает руки от горла доктора.
Тот валится тюком на пол, а я, кажется, впервые за все время почти солидарна с чувствами Ронана. Только он на доктора просто зол, а я ненавижу Дорнана за то, что по его вине моя спокойная жизнь закончилась.
Старик поднимается на ноги, а я прикидываю его возраст – примерно такой же, как и у Миленты. Значит, он еще один живой свидетель того переворота, возможно, даже мог принимать роды у моей матери…
– Я могу идти, мой господин? – спрашивает Дорнан, и Ронан кивает ему в ответ.
Обычно сам император тоже уходит вместе с охраной и Дизайнером, оставляя в комнате только служанок. Но сегодня Ронан медлит.
Смотрит на меня и будто оценивает, причем с какой-то другой стороны – не как обладательницу потенциально плодоносной матки. Это страшно напрягает, и одновременно с тем в душе шевелится что-то похожее на надежду.
– Завтра во дворец прилетают Мондрогиры, – наконец, нарушает молчание он, причем видно, говорит с неохотой. – Мне необходимо, чтобы ты присутствовала на приеме. А после еще неделю играла любящую жену.
На мгновение я замираю. Причин несколько: во-первых: любящую? Серьезно? С чего бы такие требования. А во-вторых – я никогда не видела Мондрогиров – другую расу, абсолютно диковинную с точки зрения нашего понятия жизни.
Потому что мы люди – кровь, плоть, углерод, водород, кислород и еще бог весть что еще, а они – кремниевая форма жизни. Не гуманоидная раса, живущая на планетах с невозможными для нас условиями. Океаны из расплавленного металла, невыносимое давление и температура в несколько тысяч градусов. Даже атмосфера у них была из газообразного фтора.
Милента рассказывала, что именно из-за этих абсолютных различий Мондрогирам с нами было нечего делить. Одни и те же планеты нас не интересовали, а любые конфликты, как правило, ограничивались переговорами по разделу транспортных путей. Но даже там мы не мешали друг другу – умудряясь решать относительным миром.
– Зачем этот недельный фарс? Ведь все подданные знают правду!
– Мандрогиры в силу иной культуры несколько иначе смотрят на вещи. В нестабильных условиях их планет у них сформировался довольно любопытный клановый уклад жизни. Одна семья может насчитывать тысячу особей, и при этом они очень привязаны друг к другу. Поэтому наши специалисты считают, для успешного ведения дел гости должны видеть крепкую императорскую семью, – довольно терпеливо пояснил Ронан. – У Мондрогиров есть то, что нужно нам, а у нас, что необходимо им. И от того, как пройдут переговоры, зависит процветание империи на ближайшую сотню лет.