Кроу многозначительно кивнул в знак согласия, все еще надеясь избежать долгой беседы, вызванной исключительно желанием убить скуку.
– Это будет долгий перелет, – вздохнул сосед, пытаясь разжечь огонь беседы, который Майкл всеми силами хотел погасить. Однако тактика пассивного согласия со всем, что говорит попутчик, явно не приносила желаемого результата.
– Пятнадцать часов – это долго, – продолжил сосед, с укором глядя на свою спутницу.
– Дай тебе волю, ты бы всю жизнь просидел дома, – парировала та, не отрываясь от журнала.
– Вы один путешествуете? – поинтересовался сосед у Кроу, проигнорировав выпад супруги.
Разговор прервался из-за скандала в передней части самолета. Сначала казалось, что дело было в недовольстве подвыпившего пассажира, который, пошатываясь, стоял в проходе рядом с бортпроводницей. Постепенно внимание пассажиров сосредоточилось на происходящем.
Ситуация резко обострилась, когда мужчина с силой схватил бортпроводницу за горло и прижал к себе. Девушка выглядела испуганной. Шум в салоне стих. Пассажиры словно замерли, молча наблюдая за происходящим и не пытаясь вмешаться.
– Надо помочь бедной девушке, – вдруг произнес сосед к удивлению Майкла.
– Вы предлагаете это мне? – уточнил Кроу.
– Нельзя бездействовать, – уверенно ответил тот.
Он выглядел неожиданно решительно для того, кто еще пару минут назад не мог без одобрения жены выбрать напиток в меню.
– У парня могут быть сообщники, – продолжил мужчина.
Кроу перевел взгляд с соседа на его супругу. Отложив журнал, она с удивительным спокойствием наблюдала за происходящим.
– Вы правы, – согласился Майкл. – Пойду пообщаюсь с этим буяном, а вы оставайтесь на месте.
– Я пойду с вами, – объявил сосед и уперся руками в подлокотники, тем самым показывая свою готовность действовать.
– Прекрасное начало отдыха, – пробормотал Кроу.
Он отстегнул ремень безопасности и направился вперед по проходу. Сосед последовал за ним.
* * *
Все, что произошло дальше, не укладывалось в обычную земную логику, которая, в общем-то, была и невозможна на высоте шести тысяч миль.
Кроу уверенно двинулся к высокому молодому человеку, по-прежнему удерживающему заложницу. Пассажиры в салоне замерли в ожидании того, что для одних является удачным исходом, а для других мрачным финалом.
Молодой человек, держа перед собой перепуганную девушку, сделал пару шагов по направлению к приближающемуся горе-отпускнику. Майкл остановился от него на расстоянии вытянутой руки. Как только идущий сзади сосед подошел вплотную, Кроу развернулся и нанес ему жесткий удар в горло.
Мужчина пошатнулся и упал. Жертвой следующего удара стал зачинщик скандала. Кроу резким движением сдавил его руку, ослабляя хватку на горле девушки. Она немного сместилась в сторону, открывая лицо дебошира для атаки. Это позволило Майклу прямым ударом левой руки уложить противника вдоль прохода.
Бортпроводница вырвалась из рук нападавшего и сделала несколько вздохов, пытаясь отдышаться. Все произошло так стремительно, что пассажиры не успели ничего понять и сидели в оцепенении.
«Вот и отдохнул», – вздохнул Кроу и, перешагнув через соседа, вернулся к своему креслу.
Супруга соседа все это время оставалась на месте. Майкл наклонился к ней и прошептал что-то, крепко держа ее за плечо. На лице женщины отразились одновременно испуг и смущение от услышанного.
Спустя несколько минут пилот объявил об экстренной посадке в ближайшем аэропорту. Самолет лег на крыло и повернул в обратном направлении, взяв курс на близлежащий аэропорт, – это был Штутгарт.
* * *
В полиции аэропорта, как и ожидалось, Кроу пробыл недолго. Не прошло и получаса, как несколько людей в штатском, уладив все формальности, повели его в сторону черного тонированного мерседеса.
– Ну почему нельзя было по-человечески предупредить заранее?! – с недоумением произнес Кроу.
Судя по реакции сопровождающих, говорил он скорее сам с собой.
Мотор взревел, вся мощь восьмицилиндрового двигателя обрушилась на покрышки автомобиля. Машина рванула с места, бросая вызов силе трения. В воздухе запахло гарью от резины.
На протяжении всего пути попутчики Кроу молчали и смотрели вперед, словно пытались просверлить взглядом дырку в обшивке немецкого авто. Салон машины был отделен от водителя, а стекла тонированы изнутри. Для неподготовленного человека понять, где они находились и куда направляются, не представлялось возможным, но к Майклу это не относилось.
Существует много способов сориентироваться в пространстве даже без доступа ко всей информации. Майкл неплохо знал аэропорт Штутгарта. Судя по направлению движения, водитель выехал на автобан A8, а съезд с кольцевой развязки определенно говорил о том, что они двигались на северо-запад.
Даже не видя дороги, Кроу чувствовал скорость передвижения автомобиля. На автобанах Германии, известных отсутствием ограничений при хорошей погоде, расчёт пройденного пути был лишь делом техники. Этот процесс хоть и требовал определенного опыта и чувства ритма, но больше походил на трюк, который всегда забавлял Майкла своей изящностью и простотой.
Один гений из параллельного потока, с которым Кроу встретился в центре подготовки пилотов в Форт-Ракере в Алабаме, показал ему эту штуку. Он назвал ее «трехмильным синглом». По сути, это была серия уникальных коротких звуков, которые Майкл научился произносить под шум движущейся машины. Звуки выхлопа, вибрация салона и гудение двигателя соединялись в рокот, который прямо коррелировал с пройденной дистанцией.
По завершению серии уникальных звуков, обозначавшей три мили, начинался новый отсчет. Каждый слог этого звукового набора был уникален и позволял точно определять расстояние в пределах этого интервала. Этот прием облегчал запоминание ключевых точек маршрута, например, повороты.
Кроу годами практиковался на разных моделях автомобилей и научился рассчитывать маршрут с точностью навигационной системы. Теперь ему оставалось лишь «напевать» нужные звуки под аккомпанемент работающего восьмицилиндрового двигателя.
После пятнадцатого «сингла» машина резко сделала большой крюк и свернула на юго-запад. Благодаря автобану они добрались до места за час, преодолев, как определил Майкл, около девяноста миль. Кроу без труда предположил, что они оказались на шестьдесят или семьдесят миль западнее Штутгарта и теперь находятся либо во Франции, неподалеку от границы, либо на немецкой стороне, но южнее.