Информация в распоряжении Кроу привела его в «Бар Хемингуэя» в Ритце. Французский отель с американским писателем объединяла сначала дружба, а потом взаимное обожание. Их отношения стали источником множества историй и легенд. Согласно одной, любитель крепких напитков, как писали газеты, лично «освободил» бар отеля в годы Второй мировой войны. Он прибыл на джипе раньше генерала Леклерка, главнокомандующего союзными войсками, затем ввел отряд военных в бар отеля Ритц, объявил его освобожденным от нацизма, после чего угостил всех присутствующих напитками за свой счет.
Бар располагался в дальнем конце гостиничного комплекса, рядом со вторым входом, ведущим с улицы Пьера Камбона. В то время как для посторонних гостей доступ в бар был возможен только через главный вход на Вандомской площади, постояльцы роскошных апартаментов обладали привилегией пользоваться вторым входом. Пластиковая карта, взятая Майклом из книги, означала, что входить ему надлежало именно с улицы Камбона.
Кроу подошел к закрытым стеклянным дверям второго входа в отель. Персонала не было видно, и он без труда вошел, проведя картой по электронному замку.
Через минуту Майкл оказался перед еще одной дверью, над которой светилась вывеска с названием легендарного бара.
«Давно мы с тобой не виделись», - произнес он вслух и, отодвинув темно-серую занавеску вошел внутрь.
Придя за четверть часа до назначенного времени, он хотел вновь насладиться атмосферой внутри заведения, и пропустить бокальчик, прежде чем перейти к делам.
Бар всегда пользовался популярностью, и попасть в него было непросто. Майкл остановился в центре небольшого зала, дизайн которого переносил гостей в эпоху знаменитого писателя. Деревянные поверхности украшали предметы, связанные с жизнью Хемингуэя или его творчеством: портреты писателя, стопки книг, старые печатные машинки, многочисленные постеры, боксерские перчатки и даже череп буйвола с черными рогами на стене уютного уголка слева.
Внимание к мелочам и тщательно продуманные детали всегда были визитной карточкой Ритца. Все тонкости превратились в культ, придавая жизни сказочный налёт, но оставаясь незаметными для посетителей. Акустика в баре впечатляла Кроу - несмотря на гул голосов и веселые возгласы гостей, ему всегда удавалось разобрать слова собеседника.
Едва Майкл сделал несколько шагов к барной стойке, к нему подошла администратор. Она извинилась и сообщила, что все столики зарезервированы и без предварительного бронирования воспользоваться услугами заведения ему не удастся. Майкл показал карточку с инициалами и временем, после чего получил круглый стул у стойки и коктейльное меню.
Меню заслуживало отдельного внимания. Оно было стилизовано под газету, где место статей занимали названия лучших в городе коктейлей и истории с фотографиями. Как любое печатное издание, оно регулярно обновлялось новыми тиражами, но неизменными оставались две вещи: оно всегда содержало статью о мартини на главной странице и сохраняло название «The Hemingway Star»5.
Майкл осмотрел бар и остался доволен ремонтом. Реставрация охватила весь отель и стала самой масштабной за всю его историю. Обновить интерьер, сохранив при этом его дух и атмосферу, было настоящим искусством.
- Вы уже выбрали, что будете заказывать, месье? - услышал Кроу голос бармена и вновь повернулся к стойке. Он знал, что будет пить, как только увидел буквы «H STAR» на листе, оставленной в книжном бутике. Название меню-газеты он ни с чем не мог перепутать.
- Чистый грязный мартини, - произнес Кроу волшебные слова, и, не отрывая взгляда от бармена, добавил: - Два кубика замороженного оливкового сока. Необычная просьба заставила бармена замереть, осмысляя услышанное.
Майкл наслаждался моментом. В конце концов, он официально был в отпуске, что подразумевало время впечатлений.
Парень за стойкой что-то шепнул рядом стоящей девушке, и она скрылась за шторой подсобного помещения. Вскоре оттуда вышел высокий джентльмен в белоснежном пиджаке застегнутом на все пуговицы.
- Давненько у нас не заказывали два кубика сока, - сказал он громким довольным голосом, обращаясь к Майклу. – Рад вас видеть в добром здравии, мистер Кроу.
- Взаимно, мистер Фид, - ответил Майкл. - Вы всё еще держите марку лучшего бармена?
- И очень горжусь этим,- без ложной скромности ответил он.
- Невероятно! И в чем же кроется секрет такого долголетия? – поинтересовался Майкл .
- Все просто, нужно всегда быть в форме. Пока создаю новые коктейли - я в форме, а пока я в форме - я буду создавать новые коктейли, - отшутился он.
- В другой раз обязательно закажу что-то новое, но сегодня я спешу, - произнес Кроу, принимая свой мартини с двумя кубиками замороженного сока, - так что на этот раз остановлюсь на старой доброй классике.
Это было просто и одновременно гениально сделать «грязный мартини» чистым, заморозив сок и сохранив напиток прозрачным.
- Прекрасно, - оценил Майкл, сделав небольшой глоток. - Надеюсь, что вдохновение не иссякнет.
- Невозможно, - ответил Фид. - Коктейли готовятся под каждого человека индивидуально. К счастью, мы все разные, это становится неиссякаемым источником вдохновения.
- Нам всем повезло, что ты здесь, Фид, - сделал комплемент главному бармену Кроу, поднимая свой бокал. - Кстати, отличная работа, - заметил Майкл, обводя взглядом интерьер бара и намекая на реновацию. - Один вопрос: увижу ли я снова своего любимого марлина вместо головы бизона? Не хотелось бы, чтобы африканские охотничьи увлечения Эрни затмили его историю о рыбе-меч из "Старика и моря».
Фид рассмеялся: - Не ожидал, что кто-то примет это так близко к сердцу. Полагаю, своего марлина с длинным носом ты еще увидишь. А пока тема — Африка.
- Про Африку ты точно подметил, - ухмыльнулся Майкл. Все дороги, казалось, вели в Африку. Совпадения становились все навязчивее. Его присутствие здесь было связано с «африканским следом», а постоянные упоминания континента только усиливали предчувствие нового пути.
- Прошу прощения, мистер Кроу, половина седьмого - время историй, - улыбнулся Фид, выходя из-за барной стойки к гостям, с интересом переключивших свое внимание на главного бармена в ожидании занимательных рассказов о коктейлях.
Майкл вспомнил, как в свое время с удовольствием слушал историю создания «чистого грязного мартини» о том, как образ Джеймса Бонда стал источником для вдохновения. Бонд, при всем уважении, был лишь вымышленным героем, в то время как стоящий перед Кроу мартини был настоящим шедевром.