Большой кремовый диван, просторная комната, стены кофейного цвета, частично скрытые полками с книгами и плоская, широкая люстра под потолком. Я знаю, где я — в гостиной своей клетки. Чёрт. Падаю обратно, едва не влетев затылком в подлокотник, и закрываю лицо руками. Это был сон. Грёбаный. Чтоб его. Сон. В котором Шейли в очередной раз умерла на моих глазах. Но она была такой настоящей, такой… как раньше. Подтягиваю к себе подушку и прижимаю к груди. Пытаюсь вспомнить те ощущения, её глаза, улыбку, голос, объятия. Она первая из родных, кто приснился мне с того дня.
— Я скучаю по тебе, Шей, — шепчу в пустоту комнаты, пропитывая слезами подушку. И плевать, что сейчас на меня нацелены все четыре камеры в комнате. — Я найду путь.
Зуммер в наручных часах не даёт и шанса снова уснуть. Ровно шесть вечера. Сейчас в Вашингтоне уже девять. Если повезёт, початимся с Джесс хотя бы минут десять-пятнадцать, пока её прибабахнутые предки не объявят отбой. Мне надо переключиться, отвлечься от таких сумбурных мыслей, и друг — лучшее для этого средство. Вытираю сопли и иду к раковине. Шейли бы знатно взбесилась, если бы увидела меня таким раскисшим после нашей встречи, потому беру себя в руки ради неё. Ледяная вода щиплет кожу и здоровски бодрит. Дурные мысли выветриваются, но тоска по родным никуда не уходит — концентрируется в одной точке где-то в подкорке и ждёт своего часа. Делаю себе ещё один сэндвич и направляюсь обратно в беседку — нормальная еда подождёт, а Джесс ждать не будет. Спасибо ещё, что для связи со столицей запрещён скайп — не красиво взрослому парню с такой физиономией появляться перед девушкой.
«Ты серьёзно?» — гласит первое сообщение от подруги.
«Ты вот сейчас серьёзно, что ли? Ты был в Диснейленде в пять лет и не прочь ещё раз туда смотаться? Тебе же почти тридцатник!» — Кхм, двадцать три года всего.
«Ну да ладно! Всё уже решено.» — на этом её пламенный монолог кончается, а я начинаю печатать ответ.
«Что именно?»
«Мне не удалось их переубедить. Мы всё же едем в Диснейленд (((»
«Да ладно. Там же не настолько всё плохо, как ты думаешь. Взбодрись, Джесс!»
«Тебя там не будет?»
«Чего?»
«С чего мне быть там? У меня работа.» — которая называется «убивай зверушек на камеру одним касанием».
«Вытащим уже твою заплывшую жирком задницу из Калифорнии! Познакомимся хоть!»
Я не печатаю ответ и перечитываю диалог. Вот правда, на кой-хрен она затронула эту тему? Сколько переписывались, ей хватало фальшивой аватарки профиля. Не просила ни прислать фоточек, ни скайпа — только чат. А тут вдруг такое предложение… Стоп. Перескакиваю глазами от одного её сообщения к другому. Не-е-ет… не может быть. Да ну, бред какой-то! Это просто случайная ошибка, а не тайное послание — слишком примитивно! Я стреляю взглядом в сторону, где на небесно-голубой стене притаилась такого же цвета камера, направленная точно на меня. Так, Том, спокойно. Делай покерфейс и загляни на новостной сайт. Хорошо, что я ещё в прошлом году заклеил веб-камеру скотчем, иначе моя физиономия давно бы всё выдала. Думай, думай!
«Мы. Тебя. Вытащим.» Неужели Джесс была спящим агентом, который ждал… чего? Что такое могло произойти, чтобы она отправила мне такое послание? Но ничего толкового я не нахожу. Если её слова правда, то, возможно, я смогу отправиться на Аляску и найти путь, о котором говорила Шейли. По непонятной причине я до сих пор чётко помню всё, что приснилось. Но чем дьявол не шутит, предложение Джесс всяко лучше, чем терять первый и, возможно, единственный шанс поступить по совету сестры.
«Я бы с радостью, правда. Но начальник ни за что меня не отпустит. Ты же знаешь — я глава отдела». — завернув тайное согласие в обёртку из образа бравого офисного планктона, нажимаю «отправить». Через пару секунд подозрительно затихшая Джесс просто выходит из сети, даже не попрощавшись.
— Ну, вот и поболтали, — говорю вслух и закрываю ноутбук. Зачастую, резко исчезнув из сети, она пропадает до следующего сеанса связи, так что ждать объяснений сегодня уже не стоит. Но… Что, мать вашу, только что было? Ответом становится голодное урчание желудка. Видимо, это знак свыше — вместо мечт об Аляске стоит заняться готовкой, потому что никто и никогда меня отсюда не вытащит. Попросту некому.
Возвращаюсь в дом. Благодаря особенности моей обители, здесь темнеет очень рано, но на крашеных стенах прожекторы загораются лишь в крайних случаях. Как итог, в особо глубоких закоулках уже успели сгуститься непроглядные тени.
— Замри, — раздаётся голос сбоку, когда берусь за ручку двери. Шок неожиданности срабатывает лучше грозного и приказного тона. Не меняя позу, поворачиваю голову в сторону источника звука. Там непроглядная тьма и нечто, на что реагирует моё проклятие, чего раньше никогда не было. Ощущение, будто в паре метров от меня стоит огромное существо, большая часть которого не здесь — недалеко и на другом конце света одновременно, мне же дозволено лицезреть лишь частичку. Представляя, какова истинная мощь существа, я вздрагиваю. Бежать? Да я даже на миллиметр отодвинуться не могу! Оно явно посерьёзнее гризли из недавнего кошмара! От такого не сбежать. Даже если я найду в себе силы использовать проклятие, вряд ли оно даст мне шанс. Но, всё же, в нём присутствуют необъяснимые нотки, которые мне уже знакомы. Так ощущались люди, когда я их убивал. Однако чем бы оно ни было, это определённо не человек, хотя в прошлом и являлось им.
— Что… что ты такое?
Существо во тьме не отвечает. Эти самые нотки меняются, и мне почему-то становится легко. Я что, обрадовал его?
— Не двигайся с места, — говорит мужским голосом. Задумавшись, я почти сразу понимаю причину таких слов. Слепая зона! Здесь, у двери из беседки на кухню, тоненькая полоса сантиметров в сорок, которую не видит ни одна камера наблюдения. Оно знает об этом! — Ты правда хочешь выйти отсюда?
А вот теперь уже не до шуток воображения, как было в диалоге с Джесс. Значит, мне не показалось. Ещё утром, ставя клетку с канарейками в отсек в стене, я клялся никогда не выходить отсюда. Но Шейли, её странные слова о пути и Аляске… Теперь я ни в чём не уверен, даже в клятвах, на которых изо дня в день делал зарубки чужими жизнями. В одной из своих книг Беррингтон цитировал древнекитайского философа: «Путь в тысячу ли начинается с первого шага». Всё так связано, переплетено, словно нарочно подстроено самой Вселенной. С каждой секундой под натиском недавних воспоминаний и терпеливым взглядом существа из мрака рушатся так долго возводимые бастионы. Хочется сделать этот самый шаг навстречу, а не отступиться от возможности. Однако…
— Всё имеет цену. Что взамен? — слова даются туго, а тело всё ещё не слушается.
Существо едва слышно смеётся, а его нотки хорошего настроения усиливаются, и меня пробирает нервный смешок. Оно что, чёртов эмпат вдобавок ко всей своей силе?
— Единение с другими душами при контакте приведёт лишь к новым смертям, Том. Мы вытащим тебя, научим управлять твоей силой, а ты сделаешь то, для чего предназначено твоё проклятие.
Существо делает шаг вперёд и выходит из тени. Между нами всего два метра. Слишком близко!
— Не подходи! Я больше никого не убью! — на страх от близости с живым человеком, или чем оно там является, срабатывает злость. Я всё же отскакиваю от него в сторону, утыкаясь в стену и сползаю на землю. Всё равно близко, а дальше уже некуда. Внешне существо неотличимо от обычного среднестатистического европейца лет тридцати, на что наталкивает акцент, который я никак не могу вспомнить. Но я прекрасно понимаю, что это не человек. Медленно сквозь страх до меня начинают доходить его слова и их смысл. Единение. О такой детали я никогда не рассказывал, сколько бы меня не пытали разговорами по душам. Озвучивать такое, как по мне, глупо — всё равно не поймут. Между тем, существо не может об этом знать, если нет ещё одного человека с таким же проклятием. Или не было, если вспомнить идею Беррингтона о цикличности подобных сил. Значит, я не одинок. А существо, чем бы он ни было, обладает большей информацией, чем я, и может помочь с контролем.