— Он не жертва. Никас наш друг.
— Как это поможет нам остановить негатив? То, что он ваш друг? Он прибыл сюда с определенной целью, и должен выполнить свое предназначение. У него был договор с Девелом.
— Вы же понимаете, госпожа, что старый ритуал больше нам не поможет. Обстоятельства сильно изменились.
— Ничего не изменилось! — возразила Воля властно.
Она подошла вплотную к гостям. Все тоже встал, зачарованно глядя на гнев королевы.
— Ему нужно убить ее, и тогда Одиночество сменит хозяина. Цикл продолжится! Неважно где и как это произойдет. Одиночество не сможет устоять.
— Это… Это неправильно. Жестоко.
Воля отмахнулась, как от мухи.
— Жестоко, — повторила она. — Архивариус.
— Пип?
— Расскажи нам, что случилось с Теополисом.
Котожрица побелела, как молоко. Она вся сжалась, словно ее уже ударили, пробили насквозь. Уши прижались к голове. Глаза расширились и остекленели. Сейчас хватило бы легкого дуновения, чтобы развеять ее самообладание.
— Я бы почувствовала, — прошептала она. — Не может быть. Неужели я так далеко?
Все прижал ее к себе, ласково гладя по спине.
— Пип-пуп-пи-пип, — поведал Архивариус, выдержав паузу.
— Он еще стоит, — перевела Воля.
Жрица выдохнула, промокнув рукавом слезу.
— Но осажден со всех сторон! — громогласно продолжила Воля. — Чудеса Только Воздающего пока сдерживают Негатив. Но это не продлится долго. Тебе не кажется, рыцарь-защитник, что жестоко будет дать погибнуть всему, удовлетворив твою чуткую сострадательность и избавив человека от предназначения.
Ответа не последовало.
— Впрочем, — Воля смягчилась, — этот спор, в текущих обстоятельствах, бесполезная диалектика. Раз уж единственный шанс на спасение был потерян, мы будем сражаться насмерть. И сгинем с боем, омрачив ликование зла.
— Прекрасные слова, миледи, — напомнил о себе Неунывающий.
— Сгинем с боем? — Котожрица приходила в себя. — Что за настрой тут у вас? Вы же позитив, или мы ошиблась крепостью?
— Победы вы не хотите? — согласился Все.
— Архивариус, каковы наши шансы выжить, учитывая только известные тебе данные о соотношении сил?
— Пип? Пуп-пип.
— Он говорит, что математически это микроскопическое число не выразить.
— Пип-пип. Пуп.
— Все равно, что взяться двумя пальцами за протон.
Котожрица сжала кулаки.
— Мы что, пришли сюда, чтобы нас заранее назвали потерями? И это речь госпожи, которая занимает эту крепость. Крепость, защищающую половину Многомирья. Она уже приготовилась к смерти? Ушам не верю.
И уши ее взметнулись торчком.
— Тише, — сказал ей Все. — Будет.
— Я собираюсь отогнать Максиме от стен, — ярилась Котожрица. — Эта мерзкая, жестокая, безумная гадина побежит обратно, я клянусь в этом!
— Вот это настрой, — одобрительно сказал Неунывающий. — Милая леди-рыцарь, вы определенно позитивная сущность. Однако не будьте так легковозбудимы. Мы с госпожой давно рассмотрели все возможности эффективного сопротивления. Их нет. Негатив объективно сильнее нас.
— А воля слабеет, — добавила королева, с печальной ухмылкой. — Вы думаете, я вычищаю ржавчину из своих внутренностей, потому что сдалась? Труслива и неподготовлена? Люди опускают руки, чувствуя присутствие тьмы. Их инертность подтачивает меня. Рыжая проказа оскверняет мою сущность. Я всегда готова дать отпор. Я всегда готова погибнуть, защищая Многомирье. Никакая жертва не страшит меня. Но это не только моя война. И наши союзники, люди, близки к поражению. Эта крепость — символ. Идея. Она не предназначалась для отражения такого апокалипсического нашествия. Не было таких прецедентов, таких уроков и опыта, из которых можно было заключить, что негатив способен объединится настолько легко и массово. Раньше он пожирал сам себя, в бесконечных междоусобицах и это спасало Многомирье. И даже если бы кто-то предупредил нас, послал заранее весточку с описанием грядущей бойни, мы бы не смогли найти ресурсы необходимые для обороны. Существуют и существовали целые миры, созданные одной лишь войной. Там маршируют механические создания высотой в горы, под их поступью разламывается земная кора, но и они сгорают. Негатив из своих тел создает великанов подобных им. Крепости, в тени которых вы не разглядели бы мою, сдаются, вырезаются, вычищаются. Понимаете ли вы меня? Понимаете ли вы истинные масштабы происходящего? Кошмар и безумие. Это воистину конец времен. Нас может спасти только чудо. Но Максиме, насколько я знаю, позаботилась и об этом.
Все и Котожрица молчали, усваивая эти слова. Потом Все сказал: