— Это… корабль? — изумленно прошептала жрица.
Лазарь дергался и скрипел. Ему было очень больно. Мачта переломилась и смотала в узел паруса. Киль превратился в цепочку переломов. Борта измочалило и пробило. Но, в то же время, он был в восторге. Он попал внутрь Крепости. А перед ним был враг.
Натура вопросительно посмотрела из своего угла. Котожрица пожала плечами. Этот курган из растопочной древесины, казался живым. Что-то шевелилось в его центре. Что-то густое и мрачное, словно гигантский слизень. Оно пыталось на ощупь выбраться наружу. Поглядеть своими глазами на сладкое лоно Крепости. Расколотую палубу с треском пронзили перекрученные лопасти. Нос корабля разметала, треща разбитым стеклом, металлическая морда. Это был обгоревший, покрытый вмятинами кокпит вертолета. Он глядел перед собой разбитыми обзорными окнами. В них плескался негатив. Густая клейкая масса скрепила между собой обломки древесины и металлические культи, которые вытолкнуло нутро корабля. Быстро, болезненно дергаясь, Лазарь встал на девять неровных ложноножек. Озираясь как ящерица, он сделал рывок вперед и остановился. Потом еще один.
Котожрица, обомлевшая от страха и отвращения, пришла в себя от крика. Кто-то из ее воинства не выдержал и выдал себя. Это подействовало на рыцаря любви, как пощечина.
— В атаку! — закричала она.
Прятаться было уже слишком поздно.
Лазарь мгновенно уставился на нее, и его нутро завыло расстроенным движком. Ему наперерез бросились булькающие рыболюди в красных накидках и с трезубцами. Бегущие на человеческих руках глиняные блюда. Связанные нитями созвездия рубинов, испускающих тонкие жгучие лучи. А так же прочие чудеса живого человеческого разума.
Выглядело это неважно. Котожрица подумала, что эта сцена — последнее с чего можно писать батальное полотно.
Не в силах оставаться в стороне, пока самоотверженные блюда пытались засыпать Лазаря крохотными яблоками и грушами, Котожрица бросилась вперед. Корабль, хлещущий лопастями вокруг себя, словно стальными тросами, превращал рыболюдей в горстки требухи. На него налетела Натура, вцепилась в загривок и начала выдирать доски.
Котожрица вспомнила зачем Никас дал ей ружье, которое не нужно было перезаряжать. Она проделала несколько дыр в борту, из них выплеснулось машинное масло, смешанное с щепой и мелким металлическим мусором. За ней последовали образы из ополчения Крепости. Они окатили Лазаря отрицанием, тот стряхнул с себя Натуру, но попятился прямо под огонь защитных орудий, выглянувших из стен. Израненный, сочащийся жидкой ржавчиной и древесной трухой, корабль рухнул в открывшийся под ним люк. В бездонную ловушку.
Некоторое время все напряженно ждали продолжения. Ничего не происходило. Котожрица выдохнула, и ополченцы расслабились вслед за ней. Люди-бананы из какого-то давно сожженного мира, который Котожрица прошла в самом начале путешествия, приободрились. Они обнимались, сплетаясь кожурой.
— Рано радуются, — буркнула Натура.
Она подошла к Котожрице, слегка подволакивая правую заднюю лапу.
— Мы неплохо справились, — ответила Котожрица. — Пусть обнимаются сколько угодно.
Ее руки все еще дрожали, и она крепче вцепилась в подарок Никаса.
— Я просто хочу сказать… — начала химера.
— Оборона прорвана.
Над головой химеры завис крохотный механизм. Натура саркастично покивала.
— Они идут с северо-запада, — продолжала Воля. — Ориентируйтесь на это направление. Их много. Закрыть прорыв пока не удается.
— Кайфово, — буркнула Натура еще более мрачно.
Котожрица посмотрела на нее, но ничего не сказала. Она передала информацию командирам отрядов, стараясь говорить ровно. Партизаны разворачивали фронт на северо-западном направлении. Прятались на выходах из узких коридоров и улиц. Ополчение оборудовало огневые точки с тяжелыми отрицаниеметами, разворачивая переносные баррикады. Сначала она не хотела говорить им, что негатива будет гораздо больше, чем они рассчитывали. Надеялись. Но потом коротко предупредила об этом. Они только ускорились.
— Нам конец.
— Натура! — не выдержала Котожрица. — Перестань! Точнее: отставить! Это люди-бананы, понимаешь? Они мягкие и скользкие. Это все, что можно сказать про их боевые умения. Они видели, как их племя превращают в кисель! И все равно они готовы сражаться! Нас спасет решительность и самоотверженность. Так что хватит нагнетать. Хорошо?
Химера пожала плечами, вздохнула, и отправилась вслед за жрицей.