Скрииииип, — пропела на прощанье дверь.
Щелк, — хором сказали пять замков.
— Ох, едрен-макарон! — возопил Никас, и едва успел схватиться за край дороги.
Френ сорвалась и ухватила его за вторую руку, повиснув. Аркас закряхтел. Все-таки она кое-что весила, а край был скользким от тающего снега.
— Держись, — просипел он, чувствуя уже, что не удержит их обоих.
— Отпусти, — попросила она.
— Не болтай чепухи!
— Все в порядке. Я вернусь. Отпускай.
Он не знал, стоит ли держаться вообще.
— Ты обещаешь? Мне не хочется оставаться здесь одному.
— Пока ты ждешь меня, я всегда буду возвращаться, любимый.
Аркас зарычал от злости и беспомощности.
Он разжал пальцы. Френ полетела вниз, вытянув руки. Аркас почувствовал себя большей сволочью, чем мог вообще от себя ожидать. Конечно, он относился к ней не как к живому человеку. Она была просто чем-то необъяснимым, хоть и не чужим.
Но так поступать нельзя было даже с энергетической пиявкой.
Никас смог вцепиться в край второй рукой. Кряхтя и раскачиваясь в потоках ветра, он подтянулся и бросился грудью на то место, где еще несколько секунд назад изволила пребывать дверь. Космическая гравитация едва его не угробила. Тяжело дыша, он полностью выполз на дорогу и замер, как раздавленная жаба.
— Аркас, — произнес журналист печально. — Ну что же ты?
— Я знал, что ты сделаешь правильный выбор, — донесся до него мягкий голос Девела. Зашуршал мрамор.
Никас мгновенно оказался на ногах. Стекленеющими от ярости глазами он глядел на бескрылого владыку неопределенности.
— Ты смелый человек, Никас Аркас. Я…
— Нет! — прервал его Никас, вцепившись в воротник Девела, сплетенный из случайных знаков и символов. — Я не смелый человек! Я же сказал тебе, что не хочу никуда идти! Чего тебе еще от меня надо?! Немедленно верни меня назад! В мою прихожую! У меня важная встреча!
— Но ведь ты сам последовал за мной, — мягко проговорил Девел.
— Через целые сутки! Какого черта ты все еще делаешь за моей дверью? И где теперь моя дверь?!
— Сутки? — озадачено спросил Девел. — О, знаешь, я забыл предупредить тебя, сколько может держаться связь с миром Материи. И, знаешь, об относительности течения времени…
— Брехня собачья, — страшным шепотом парировал Никас. — Ты все подстроил. Ты заманил меня в ловушку, ведь так? Отвечай!
— Ловушка, Аркас, — терпеливо сказал Девел, — была за твоей спиной. Здесь ты — будешь жить, как не жил никогда. Не обманывай себя, тебе нечего было терять там.
Никас отпустил воротник. Он медленно согнулся и сел на снег, свесив ноги в пространство. Вокруг его стоп тут же принялась образовываться какая-то наглая микро-галактика.
— И что же теперь будет? — спросил он глухо.
— Ты в разреженном слое Многомирья — вечном космосе, — сообщил Девел, усаживаясь рядом. — Вернуться назад — невозможно. Дверь в мир Материи откроется нескоро.
— Значит, формально, я уже… миссионер?
— Да. Можешь, конечно, остаться здесь. Если не боишься.
Никас попытался отогнать галактику, но она почти сразу вернулась обратно и принялась образовываться с удвоенной скоростью. Кажется, там проходили целые эпохи, лопались малюсенькие звездочки, сгорали и появлялись из пылиночек планетки. И за секунду расцветали и уходили незаметные цивилизации.
— Лучше вытащи ноги, — предупредил Девел.
— Да, я тоже об этом подумал, — согласился Никас.
Некоторое время он стряхивал с ботинок сверхновые и отдирал от брючин черные дыры.
— Далеко идти? — спросил он, наконец.
— Не очень, — просто ответил Девел.
— Я выберусь отсюда, — угрюмо сказал Никас. — Я не знаю, что со мной происходит. Но я справлюсь с этим. Я справился с одним пленом, справлюсь и с этим. Я выкарабкаюсь. Понял?
— Как скажешь, — серьезно согласился Девел. — Возможно, тебе будет легче без пяти замков.
Аркас молчал, изменившись в лице.
— Следуй за мной, — донеслось из мраморной улыбки.
Глава 3
— Можешь мне объяснить кое-что? — сказал Никас.
— Конечно. Я не привык отвечать на вопросы, но, по-моему, это не так уж и сложно.
— Почему мы можем дышать здесь? И откуда здесь гравитация?
Девел поглядел на Аркаса, собираясь с мыслями.
— Видишь ли, большинство людей понятия не имеют, что такое невесомость. Они никогда не ощущали ее, и поэтому не могут представить так, чтобы она могла появиться здесь повсеместно. Достаточно точно невесомость могут мысленно воспроизвести только космонавты. Их число ничтожно по сравнению с остальными людьми. А необязательные законы Многомирья определяет подавляющее большинство.