Хозяйка просто не хотела, чтобы люди надеялись напрасно. Не хотела, чтобы они страдали, ожидая спасения, которого не будет. В конце все умрут. Но перед этим потеряют себя, потеряют близких, потеряют все. Предадут свои идеалы. Найдут другие. Предадут их тоже. Человеческий разум это кренящаяся башня из хрупких компромиссов. С каждым кирпичиком ты становишься все безразличнее к тому, из чего строится эта башня.
А тех, кто говорит, что жизнь прекрасна, нужно безжалостно уничтожать. Их эгоизм и ограниченность невозможно осознать. Они настолько погружены в себя и свое «счастье», что готовы простить реальному миру что угодно. Любое преступление.
Страсть — наше проклятие. Она заставляет нас любить уходящее. Боятся неизбежного. Ненавидеть обыденное. Так в нем говорил голос хозяйки.
Если бы это существо, бегущее от него, просто набралось смелости и встретило спасение с благодарностью, глупой погони можно было избежать. Куда оно спряталось? Лживое неблагодарное существо. Где ты?
Котожрицу била крупная дрожь. Она ползла вдоль стены какой-то промзоны. Сверху была крыша из толстых балок и стальных листов, гигантскую площадь занимали многотонные станки, холодные и молчаливые, как надгробия. Конвейерные ленты и трубы пересекали пространство между ними. То тут, то там были свалены кучи отходов или шлаков. Проползая мимо одной из них, Котожрица увидела кусочек чего-то белого в бесполезном массиве.
Она протянула руку и взяла это. Мотивация. Ну конечно. Воля отдала все запасы этого бесценного ресурса гарнизону, чтобы они могли выстоять безумный напор негатива. Хоть какое-то время. После этого все производство было остановлено, а оборудование выведено из строя, чтобы не попасть в руки Максиме готовым.
Жрица проглотила находку и почувствовала тепло, желание жить и сражаться. Скакун Максиме успел отрубить ей левую кисть, и распорол бедро с той же стороны. Раны заживали, но медленно. Теперь процесс пошел лучше, чем когда либо.
Жрица прислушалась. Она уже давно не видела Лазаря и боялась, что тому наскучили кошки-мышки, и он отправился обратно к ополчению. Рыцарь приподнялась и на четвереньках прошмыгнула к одному из станков. Легонько ударила по нему дулом ружья. Что-то мгновенно отреагировало, пробежав между рядов недалеко от нее.
Нет. Он не ушел.
Хорошо.
Котожрица помедлила, набираясь сил. А потом бросилась, что есть силы между рядов машинерии, на выход из этой темной и мрачной ловушки, где ее рано или поздно найдут, используя только упорство.
Он мгновенно помчался следом. Попятам. Шепча что-то невразумительное. Врезаясь и разрушая контейнеры, вагонетки и металлоконструкции. Расшвыривая кучи шлака, прыгая по станкам, бросая хвостом котлы в след жрице. Тяжелые формы для отливки падали в шаге от нее и только кошачья реакция и прыгучесть еще берегли сущность. Она подпрыгнула и развернулась в воздухе, выстрелила в приближающийся кокпит, приземлилась и тут же шмыгнула влево. Взбешенный Лазарь пробежал мимо.
Что-то произошло. Там, наверху, за крышей, прогремело. У жрицы все волоски на теле встали дыбом. Грохот, гул осыпающегося бетона. Она не могла знать, что это Геноцид в последней битве с ЛПВВ и Все выстрелил плазмой так неистово, что пробил стену и разрезал напополам главную башню города. Покои Воли повлекло вниз, вместе с верхней четвертью здания. Медленно, словно не веря, эта громада повалилась вниз, прямо на промзону.
Котожрица ничего этого не знала. Но она буквально крестцом почувствовала, что сейчас случиться что-то очень плохое. Намного хуже, чем изнуряющее бегство от безжалостной твари.
А потом все сущее над ее головой превратилось в одно большое месиво. Пространство содрогнулось и ее подбросило в воздух. Сам дидакаэдр мгновенно проломил своей колоссальной массой крышу и врезался в пол, смявшись под собственным весом. Все вокруг заволокло пылью. Котожрица не могла видеть, но ощущала, как кругом падают куски бетона размером с автомобиль, а также листы железа и обломки балок. Оглушенная, она уже не могла слышать, как крыша рвется, словно старая сухая тряпка.
Что-то ударило ее по плечу с такой силой, что она не смогла даже понять насколько ей больно. Только мяукнула и припала на одно колено. Только бы не потерять ружье.
Никас, я так хочу увидеть тебя еще раз.
Со сплющенного дидакаэдра сползла вольфрамовая грань. Она размозжила десяток станков и погнала перед собой волну из металлолома, мусора и бетона.