― Эта пошлая, никчемная дочь была не более чем обычной… — продолжает отец.
― Ты не должен говорить так о мертвых. Не тут, ― прерывает его папа Адель.
Его глаза красные. Несомненно, мистер Бахман плакал, и я помню, как он всегда волновался за свою дочь. Если мы, девочки, слишком задерживались на ярмарке, он ждал Адель со свечой у окна.
Когда я возвращалась домой, мой дом был погружен во тьму. Единственные огни, которые горели у нас, зажигала я. Единственная еда, которую мы ели, готовила я.
Я была никчемным ребенком, который стирал и штопал одежду отца, убирал нашу хижину и выносил пощечины от его рук, если я ужинала перед ним.
Мне редко перепадало какой-то еды.
Хотела бы сбежать от него. Что бы ни приключилось со мной после, это было бы лучше. Теперь же я не более чем мстительный призрак.
Именно тогда я понимаю, что стою не одна в тени своего укрытия этой лесной поляны. Мертвый Уильям последовал за мной и теперь приседает рядом. Он научился скрываться и появляться, когда я его меньше всего жду.
Жуткое чудовище.
― Кто это? Живые люди? ― шепчет Уильям. ― Намного лучше, чем парочка мертвых девчонок. Что эти мужчины делают?
Он сверкает распутной ухмылкой.
― Ш-ш-ш!
Я прижимаю свою костлявую руку к его рту.
Оба мужчин ― мой отец и мистер Бахман ― останавливаются и смотрят в нашем направлении.
― Ты что-нибудь слышал? ― спрашивает мой отец. Его взгляд задерживается на мне в течение длительного мгновения.
Он может меня видеть?
― Это просто ветер и ничего больше, ― отвечает отец Адель, хотя я вижу надежду в его глазах. Эмоции людей такие очевидные. Они пропитывают воздух и манят меня, заставляя захотеть подойти поближе.
Голод смерти всегда заставляет меня страстно желать снова быть живой. Я смотрю на мертвого Уильяма и отталкиваю его. Если бы он не убил меня…
― Эй! ― жалуется Уильям, затем начинает умолять, а его голос превращается в низкий визг. ― Они знают, что мы тут, Катрина! Давай поиграем с ними. Мы можем помучить их и попугать!
Я удерживаю его на месте одной рукой, предупреждая, чтобы он замолчал. Я все еще пытаюсь понять, что происходит. Адель пропала очень давно. Наверняка шериф уже нашел бы ее останки.
― Почему они до сих пор не нашли тело Адель? ― задаю я вопрос. ― Помнишь, тот первый день…
― Ты имеешь в виду тот день, когда ты убила меня?
― Я тебя не убивала. Но да, тот день. Ты убегал…
― За мной гнались собаки.
― Но я осталась здесь, чтобы убедиться, что шериф не найдет тебя, а тело Адель где-то там.
Я указываю на поляну, а потом замолкаю.
Оба мужчины поворачиваются и смотрят в том же направлении, в котором я указала.
― Они слышат тебя! ― отзывается Уильям.
Он хихикает и хлопает в костлявые ладоши. Его смех становится хриплым и громким, почти как у вороны.
Тем временем они изучают землю, где лежат останки Адель, едва прикрытые грудой веток и опавшими листьями. Как они могут не замечать ее руку, торчащую из-под листвы, открытую ладонь, будто манящая подойти поближе?
Я не понимаю тайн этого места. Будто этот лес покрыт пеленой, и никто не может видеть вещи такими, какие они есть.
― Это папа?
Адель присоединяется к нам. Ее полный боли голос окутывает меня, подобно мокрому плащу в зимний вечер.
Приподняв свое длинное рваное платье, она присаживается рядом с мертвым Уильямом, и они оба склоняются к краю поляны. Она смотрит на отца, и слезы стекают по щекам. Адель представляет собой скорбное привидение, и даже несмотря на то, что мы были лучшими подругами до того, как Уильям появился в наших жизнях, ее постоянные слезы не позволяют долго находиться рядом с ней.
― Только не снова, ― печально произносит Уильям. ― Ты плакала неделями напролет, когда Картина пропала…
― Когда ты убил меня, ― поправляю я его. Как обычно он упускает очень важные детали.
― И продолжаешь плакать, как погибла, ― говорит он Адель. ― Прошу остановись. Или уйди. Уйди в другую часть леса.
Вместо этого Адель испускает длинный пронзительный вопль.
― А-а-а-а-а-а-а-а-а-ах!
Это вызывает дрожь во мне до самых пят, так что могу только представить, как это влияет на двух живых. Мой отец роняет свою палку и кружится, осматривая лес, пока его взгляд снова не скользит по мне.
Он должен увидеть меня. Должен.
Подумает ли он, что это именно я рыдала?
Если он думает, что я оплакиваю его потерю, то сильно ошибается.
― Нам стоит уйти, ― говорит он отцу Адель. ― Тут могут быть приведения. Злые духи. Сам Король Фей охотится в этом лесу, крадет души и делает их своими рабами.