Колин, который очень долгое время ни о чём не спрашивал, хотя Джинни видела, как ему любопытно, но спустя месяцы их дружбы именно он оказался первым, кто задал ей прямой, честный вопрос – но тут же пошёл на попятную, заикаясь и говоря, что она не обязана рассказывать, если не хочет, выглядя при этом очень искренним.
Но Джинни, к её собственному удивлению, осознала, что хочет.
И она рассказала. По крайней мере, рассказала всё, что смогла вспомнить: о дневнике, о друге, который оказался совсем не другом, о потерянных воспоминаниях, о краске на своих руках, о петушиных перьях в своих вещах, о том, какой ужас испытала, очнувшись в Тайной комнате.
О том, что её спас Гарри.
Колин, который смотрел со смесью ужаса и благоговения, а, когда Джинни закончила, прошептал тихо-тихо: «Гарри и правда герой, да?»
Джинни, которая кивнула. И, неожиданно для себя, вдруг начала плакать.
Колин, который гладил её по волосам, ничего не говоря, и позволил выплакать то, что Джинни держала в себе месяцами.
Гарри, который стал их главной связывающей нитью.
Джинни и Колин, которые наблюдали за ним вместе, которые разделяли на двоих восторг каждым его поступком, разделяли на двоих гнев на тех, кто говорил хотя бы одно злое слово в адрес Гарри.
Джинни и Колин, которые рассматривали фотографии, сделанные Колином, обсуждали их, смеялись над особо нелепыми выражениями лиц Гарри, придумывали истории о том, как однажды Гарри окончательно сразит Тёмного Лорда – так же, как уже сделал это, будучи младенцем.
Только эпичнее.
Зрелищнее.
Так, чтобы теперь – навсегда.
Джинни, увлеченность которой своим героем с годами начала перерастать во влюблённость.
Колин, для которого ничего не изменилось.
Колин, который таким знакомым жестом гладил рыдающую Джинни по волосам, пока та вываливала на него всё своё разочарование Святочным балом, раскрывала ему свое сердце, разбитое тем, как Гарри смотрел на Чоу Чанг.
Джинни, которая говорила Колину, что хочет идти дальше.
Колин, который понимающе кивал.
Джинни и Колин, которые постепенно отстранились друг от друга, когда у Джинни появились новые увлечения – сначала Майкл Корнер, попадание в команду по квиддичу, затем ОД, где они с Колином едва ли перекидывались парой фраз, потом дружба с Луной, с Невиллом, Отдел Тайн, увлечение Дином Томасом, больше общения с Гермионой и Роном, сближение с Гарри…
Джинни, которая пыталась сопротивляться этому, пыталась не забывать о Колине, говорить с ним, как раньше, общаться как можно больше – но Колин в ответ только улыбался понимающе, как-то грустно, и в результате из лучших друзей, которые делились друг с другом каждой мыслью, они стали просто друзьями, затем близкими знакомыми, которые могли вместе делать домашнее задание в гостиной, а позже просто знакомыми, кивающими друг другу при встрече и изредка обменивающимися незначительными фразами.
Джинни, которая поняла, что потеряла друга, и её сердце разбилось, когда она однажды заметила Колина у Чёрного озера: он снимал что-то на камеру и смотрелся до пугающего одиноко, а ей так сильно хотелось всё исправить…
Но потом ей вдруг исполнилось пятнадцать.
И случился Гарри, который целовал её на глазах у всей гостиной после выигранного матча по квиддичу.
И случились все их улыбки на двоих, смех на двоих, поцелуи в укромных уголках, тихие разговоры, уютное молчание, случилось так много Гарри-Гарри-Гарри в её жизни, что Джинни совсем забыла о существовании всего остального мира. Забыла о существовании Колина.
А потом случилась война.
А потом магглорожденный Колин не вернулся в Хогвартс на их общий шестой курс.
Джинни, которая уже надломлена уходом Гарри, Рона и Гермионы, надломлена надвигающимся на всех них ужасом, надломлена опасностью, постоянно преследующей всех близких ей людей…
Эта Джинни, которой так сильно хотелось сказать Колину, как она сожалеет, как скучает, которой хотелось убедиться, что он жив, здоров, что с ним всё в порядке. Хотелось просто поговорить с ним обо всём на свете, как когда-то, на их втором курсе, когда Колин стал её спасением от одиночества, от осуждения всех остальных, от самой себя.
Стал её первым настоящим другом.
Джинни, которая писала ему письмо. А потом ещё одно. И ещё одно. Но не отправила ни одно из них. Хотя она уверена, что школьные совы нашли бы его, их почта проверялась, и Джинни боялась, что, даже если тщательно зашифрует своё послание, может навредить Колину, случайно выдать его местоположение.
Джинни, которая продолжала писать ему письма и надеться, что однажды он их прочтет.
Джинни, которая не знала, что Колин участвует в Битве за Хогвартс, пока не стало слишком поздно.
Джинни, которая уверена, что после смерти Фреда, после того, как считала, что Гарри погиб вслед за ним, она уже не может разбиться ещё сильнее.
Джинни, которая поняла, как сильно ошибалась, когда увидела тело Колина на одном из столов Большого Зала.
Джинни, которая продолжает писать Колину письма.
Даже если знает, что он никогда уже их не прочтёт.
========== Глава 17 ==========
Хогвартс.
Любимая работа.
Родные когтевранцы, чьим деканом она являлась. Профессор Флитвик с радостью передал своей лучшей ученице бразды правления, уверенный в том, что она не подведёт.
Такие близкие гриффиндорцы, к числу которых так часто причисляла себя девушка, будучи школьницей.
Гриффиндор, подаривший ей лучших друзей, море эмоций и воспоминаний. Гриффиндор, подаривший ей Фреда и Джорджа.
Пуффендуй, подаривший миру столько великих людей, спасающих жизни.
В общей гостиной Пуффендуя висел портрет Седрика Диггори.
Это, конечно, волшебный портрет. Иногда Седрика на нём не было - говорят, что второй такой же портрет висел над камином Амоса Диггори, а Седрик всегда любил отца.
Но часто он был там, улыбался студентам, собирающимся в гостиной, наблюдал за течением их жизни.
Т/И иногда тайно заходила в гостиную чужого факультета и разговаривала с другом.
Портрет висел у двери, возле одного из пухлых жёлтых кресел. Студенты садились туда, чтобы поговорить с Седриком. Сначала это были его друзья, те, кто любил его и скучал по нему. Но со временем стали приходить и те, кто не знал его лично.
Дети спрашивали совета или просили помочь с домашним заданием.
Кто-то просто хотел поговорить длинным холодным зимним вечером.
Так, постепенно, он стал легендой, которую шёпотом передавали каждый год первокурсникам.
Если у тебя какие-то неприятности - поговори с Седриком.
Он всегда помогает.
После битвы за Хогвартс, когда в замке навели порядок, починили мебель и новые студенты стали заполнять спальни, на стене появился ещё один портрет - портрет всеми любимой выпускницы Пуффендуя.
Тонкс, подписанная только так, пускала нарисованные мыльные пузыри в своём мире красок и холста.
Студенты приходили к Седрику за помощью и советом, а к Тонкс с вопросами.
Она рассказывала потрясающие истории, некоторые из них даже правдивые.
Когда кто-то нуждался в ободрении, или когда надо придумать грандиозный розыгрыш, приходят к Тонкс.
Она тоже не всё время на месте. Второй портрет висел над кроваткой, откуда малыш с синими волосами смотрел на него и смеялся. Но когда она в своей раме в гостиной, она всегда рада собеседникам. И когда с ней разговаривают.
Она не кажется нарисованной красками на холсте.
Она кажется живой.
Пуффендуйцы не оставляют своих.
Слизеринцы, подарившие Т/И мужа и друзей. Она никогда не считала их злыми, никогда не верила в стереотипы. Т/И знала, что они такие же дети, как и все.
Сейчас, после войны, девушке особенно жаль их.
Поколение детей, родители которых либо убиты, либо отправлены в Азкабан.
Поколение детей, которые гордо вскидывают головы и презрительно смотрят на окружающих, потому что это единственное, что они умеют.
Поколение детей, которые боятся признаться даже самим себе в том, что немного ненавидят своих родителей – за тот выбор, который они сделали.