А потом посмотрела на мальчика, и ему вдруг показалось, что слезы вот-вот готовы сорваться из глаз по щекам, прочертить неровные дорожки на сморщенном лице женщины. Она подошла к нему и порывисто обняла. Погладила по голове и, поцеловав в макушку, отстранилась. На несколько секунд задержав его руки в своих ладонях.
- Мой мальчик, - улыбка вновь осветила ее лицо, - Мой Лев. Я рада, что, наконец, увидела тебя.
На что он лишь скромно улыбнулся, легкая нерешительность в его жестах и мыслях была вполне объяснима. Но она и не просила от него большего. Он признал ее и не оттолкнул, что еще просить женщине, изгнанной или по собственному желанию ушедшей из семьи много лет назад.
- Прошу тебя помнить всегда, что произошедшее в ту ночь - тайна для всех. И отцу про меня не напоминай и с расспросами не лезь, не потерпит он этого. Живи также, как жил. Пока сможешь.
- Пока смогу? - бровки мальчика взлетели вверх, и страх от произошедшего и происходящего вновь взметнулся в душе, найдя отражение в глазах.
- Иди, Лев, иди, - Сэда подтолкнула его, - Все в свое время, мой милый. Тебе пора. Ты итак задержался.
Он хотел спросить, сколько вообще прошло времени. Сколько дней и ночей он провалялся в кровати в ее домике, сражаясь за свою жизнь, пока она ухаживала за ним, не отходя от ложа, то подавая ему питье, то отвар трав, то промачивая лоб смоченной в холодной воде тряпицей. Но не успел. Спина женщины уже удалилась от него на достаточно большое расстояние, чтобы можно было услышать и вернуться. Ему не оставалось ничего другого кроме как последовать указанной тропой прочь отсюда. Он не успел задать вопрос, увидятся ли они вновь. Хотя ответ на него был и так понятен. Она сделала выбор много лет назад, а он ничего не смог бы с этим сделать. Только вновь разозлил бы отца. Хотя для этого особых стараний никогда и не нужно было.
- Лев, сынок, - увидев его на пороге дома, мать тут же бросилась обнимать свое дитя, заливая его щеки своими слезами, - Как же долго тебя не было.
- А сколько? - он все же решил прояснить этот момент, дабы не попасть впросак, когда его спросят об этом друзья.
- Больше месяца как уж, - мать отстранилась от него и внимательно посмотрела ему в глаза, - Что ты помнишь?
- Ма, и ты туда же, - но увидев недоуменный взгляд матери с приподнятой бровкой, и узнав тот же самый жест, что зеркально повторял и он сам, добавил, - Просто этот же вопрос мне задала Сэда.
- О, милый, - в глазах матери вновь заблестели слезы, - Мне жаль, что ты вот так обо всем узнаешь.
И сомнений о том, знает ли она о произошедшем с ним, больше не осталось. Она вновь прижала его к своей груди. И ему не осталось больше ничего, как просто наслаждаться любовью и заботой матери. Сегодня она неожиданной, но приятной волной обрушилась на него в таком количестве, что он не получал за прожитые последние года три. И сейчас просто таял от материнской ласки. А потом она посадила его за стол, и пока он не умял дневной рацион взрослого мужчины, не выпустила.
- Спасибо, Ма, - от съеденного у мальчика приятно потяжелело в животе, и навалилась сонливость.
Лишь когда она уже уложила его в постель и подоткнула одеяло, он задал мучивший его вопрос:
- А где отец?
- С ним все в порядке, - слишком поспешно ответила мать, и мальчику даже показалось, что она вздрогнула, - Он придет... позже.
И поцеловав его в лоб, вышла из комнаты, притворив дверь.
Он спал слишком глубоким сном, чтобы услышать, когда именно пришел отец, и не стал свидетелем той ссоры, что вспыхнула сразу же как искра, и мгновенно разгорелся пожар скандала. Во сне он больше не видел луну и не слышал песню, но от этого не становилось спокойней.
II
Лев не знал, что произошло раньше: он проснулся или почувствовал запах маминой стряпни. Улыбнувшись, ребенок сладко потянулся. Но это было ровно до тех пор, пока память услужливо и в тоже время гаденько не подкинула ему несколько сумбурную хронологию последних событий. Лев сглотнул комок в горле. Он еще не знал, как на все это реагировать, как относиться к тому, что произошло. Взгляд мальчика прошел по комнате, по его родной, давно изученной комнате. Пока его не было, ничего не изменилось. Взгляд мальчика задержался на приоткрытом окне. Солнечные лучи затапливали все пространство, до которого сумели дотянуться, а легкий шаловливый ветер трепал край занавески нежного голубого цвета. Лев подошел, вдохнул полной грудью и резким движением раздвинул ткань. Его взгляд скользнул по сараю, возле которого чинно вышагивал петух, по веревке с мокрым бельем. Тут же стояло пустое корыто.