— Нет, — улыбнулась я. — Просто контужена истошным криком молочницы.
Мы вернулись домой, слегка подтрунивая друг над другом по поводу моей внезапной за-бывчивости. Тетушка, естественно, о сегодняшней потасовке во дворе ничего не знала, а говорить ей об этом не хотелось. Итак, едва я переступлю порог, кто-нибудь из соседок наведается к ней и с пылкой страстью расскажет о случившемся, да еще прибавит маленько!
Времени до приезда выделенного мне «Мерседеса» оставалось не слишком много, но для сборов вполне хватало. Я уселась к трюмо и принялась за макияж.
Во-первых, сегодня мне придется сделать его так, чтобы не выделяться из толпы, а во-вторых, макияж поможет изменить мою внешность, Оксана не должна узнать меня!
Собственно говоря, изменение внешности — работа кропотливая. Если ты не знаешь, что нужно делать, то все старания пропадут напрасно. Изменяя внешность, совсем не обязательно уродовать лицо. Нужно только одно — чтобы весь твой внешний облик полностью соответствовал новому внутреннему образу.
Не стану вдаваться в подробности этого процесса, так как мой рассказ грозит в таком случае затянуться до бесконечности. Скажу только oдно — с задачей я справилась.
Очки, туго стянутые сзади волосы и агрессивный взгляд по мановению волшебной палочки превратили меня в богатую феминистку. Оставалось только дополнить облик брючным костюмом и косметикой холодных тонов, и создание нового облика было завершено. Слегка изменив походку и напрочь стерев с лица улыбку, я стала абсолютно неузнаваемой.
Эффективность моей феминистской внешности проверять на тетушке было бесполезно, потому что она уже давно привыкла ко всевозможным перевоплощениям, а вот озадачить шофера я попросту посчитала своим долгом.
Дима подогнал машину прямо к подъезду и трижды просигналил. Я выдержала некоторую паузу и, чмокнув в щеку зачитавшуюся тетю, спустилась вниз.
— Молодой человек! — строго проговорила я, подходя к Диме, старательно высматривающего меня в окнах многоэтажки. — Кто вам разрешил сигналить во дворе?
Водитель недоуменно взглянул на меня, старательно соображая, что ответить нагловатой мужененавистнице. Грубить он, по-видимому, не хотел, однако и вежливого ничего придумать не мог. Неизвестно, сколько бы еще Дима стоял разинув рот, если бы я не рассмеялась.
— Не напрягайтесь, Дмитрий! — произнесла я, глядя, как он хлопает глазами. — Просто присмотритесь внимательней, это же я — Женя Охотникова.
— Вот это класс! — после длительной паузы наконец заговорил водитель. — Честное слово, Евгения Максимовна, если бы не улыбнулись, ни в жизнь бы вас не узнал!
Словом, должное впечатление я произвела. Первую часть задачи можно было считать выполненной и теперь пора заняться настоящим делом.
Мы поехали к модельному агентству, принадлежащему Оксане Щегловой.
Красная «Ауди» мирно покоилась на стоянке возле офиса. Движение на этой улице было односторонним, что значительно облегчало мою задачу: мы припарковались на обочине, не доезжая метров десять до Оксаниной машины.
Андрей Владимирович еще после обеда позвонил мне и сообщил планы жены на сегодняшний вечер. Эта информация была важна только в одном плане: если бы Оксана собиралась на какие-то закрытые вечеринки, то Щеглов был обязан обеспечить меня пригласительными билетами.
Сегодня в графике визитов Щегловой не значилось ничего подобного (по крайней мере, так уверял меня ее муж). Оксана запланировала ужин в ресторане с известным элитным художником. Затем должна была состояться поездка на открытие его выставки, и лишь после этого намечался визит в казино, откуда Щеглова должна была отправиться домой.
Если верить словам Андрея Владимировича, то подобный вечерний моцион его супруги не был чем-то необычным. Богемные тусовки привлекали ее, как муху… извините, пчелу — мед. А уж обыграть кого-то в казино было для Оксаны просто ритуалом. Ладно, посмотрим, как все обстоит на самом деле.
Долго ждать Щеглову мне не пришлось, и Оксана, появившись из дверей здания, проплыла к своей машине.
По-видимому, в ее собственном модельном агентстве нарядов было предостаточно, чтобы Щеглова не ездила домой переодеваться. Из офиса она вышла в длинном блестящем черном платье с глубоким декольте и разрезом сбоку. Поверх платья было накинуто коротенькое бoлеро из серого бархата, а вокруг шеи пузырился серебристый шарф.
Не думаю, что в этом наряде Щеглова работала в офисе. Уж слишком экзальтированный и эротичный. Однако все могло быть, у богатых свои причуды.