– По первой пропозиции выражаю своё согласие. Будут даны указания. По второй же сделаем иначе. Я лично поеду на осмотр люнета, заодно погляжу на ваши гранатомёты. Сверх того… Лейтенант!
Адъютант появился мгновенно.
– Рапорт капитана второго ранга Семакова у вас?
– Так точно, ваше превосходительство!
– Несите сюда.
Нахимов быстро схватывал суть написанного.
– Так выходит, ваши гранатомёты палили, не видя цели, и притом попадали?
– Так точно, ваше превосходительство. Осмелюсь предположить, что при наличии видимой цели пальба будет намного быстрее. Поправки, передаваемые голосом, а не флажным семафором…
– Можете не продолжать, капитан второго ранга. Делаю вывод, что противудействие неприятелю может замедлить-с я отсутствием или недостаточностью гранат. Так, значит, деньги понадобятся?
– Никак нет, ваше превосходительство – время. Поставщики могут не успевать за нашими заказами.
Командор Малах в процессе боя и после него вёл себя нелогично (на сторонний взгляд). Во-первых, он не задал ни одного вопроса, а уж если держаться правды, то вообще не сказал ни слова. Впрочем, он слышал все депеши, которые доводились до сигнальщика для передачи их на «Морского дракона». Во-вторых, он сразу же по окончании боя распрощался и ушёл, не попытавшись хотя бы посмотреть трофеи. А будь окружающие ясновидцами, то углядели бы ещё одну странность: он, прибывши домой, не сел за обед, а принялся делать расчёты и составлять доклад.
Запихнув пачку исписанных листов в футляр, Малах сел на коня и направился к порталу. Правда, он захватил с собой винтовку с пистолетом, но внутренне совершенно не ожидал встречи с противником. Выработанное долгой службой чутьё молчало.
Через пару часов означенная пачка уже лежала у Сарата. Он прочитал всё очень внимательно, подумал и вызвал к себе подчинённых.
– Вот что, ребята, есть новое задание. Читайте.
Бумаги пошли по кругу и в конце концов вернулись к председательствующему.
– Конструкция по вашей части, – обратился он к Хорогу. – Обращаю внимание: вот существенное отличие.
Мастер глянул, запустил пальцы в шевелюру, тут же опомнился, положил предательницу руку на столешницу и уточнил:
– Двадцать, говорите?
– Малах настаивает. Но их общий вес будет тот же. Затвор, понятно, меньше.
Оружейник с видимым усилием удержал руку на месте.
– Нет, гранатомёт выйдет, конечно, полегче предыдущего. Но не очень понятно его применение. По кораблям – так слабо выйдет…
– То-то, что не по кораблям. Это против пехоты и кавалерии. Мастер Валад, что у нас по заготовкам?
– Берусь сделать десять кокилей в один день… хотя нет, есть лучшая возможность. Гранаты существенно меньше предыдущей версии. Если я правильно понимаю, с налаженным амулетом трансформации производительность в пятьдесят гранат в день не кажется запредельной, но лишь при весе гранаты не более тринадцати фунтов. Граната без кристалла пойдёт по сребренику. Чего там: работа для подмастерья.
– Торот, что скажете о цене амулета трансформации?
– Такой берусь сделать, если дадут надлежащий кристалл. Конечно, лучше бы специализированный…
– С магнетитом не особо богато.
– Ну, так прозрачный кварц. Круглым счётом… э-э-э… для четырёхдюймового кристалла будет амулет с запасом действия на две недели. Обойдётся в золотой. А если таких нужно много, то дам оптовую скидку.
– Шахур?
– По моей части большой экономии не получим. Кристаллы те же, хотя величину можно взять поменьше, это так.
– Сроки? Мастер Валад?
– Менять оснастку не надо, обойдусь старой. Пять дней, и заготовки будут. Начну производство гранат, как только получу амулет или амулеты.
– А мне полдня на чертежи. Хотя нет, больше. Малах попросил зубчатые колёсики с маховичками для регулировки положения ствола… два дня на чертежи и ещё столько же на изготовление.
– Всё ясно, ребята. Работаем!
Кавалеристы ходить своими ногами не только не любят, но и не умеют, если сравнивать их с пехотой. Вот почему только вечером разведчик французов добрался пешим ходом до своих.
Товарищи по оружию, разумеется, накормили и напоили вымотанного до предела парня. Но после этого начальство устроило форменный допрос. Молодой француз изо всех сил старался докладывать так, как его учили, то есть придерживаться фактов. Но он не имел представления о механизме случившегося. В результате сами по себе факты выглядели настолько фантастично, что вызывали у слушателей крепкое сомнение в здравости рассудка единственного уцелевшего из сотни разведчиков. Но всё изменилось после упоминания о появлении русского корабля вблизи берега.