Следуя своему обретённому предвидению, она заарканила Хэйзел невидимыми верёвками, и ведьма только успела взмахнуть руками, когда её запястья и лодыжки попали в ловушки. Под Хэйзел теневые руки поднялись, чтобы схватить её. Сначала Кайла подумала, что они пытались затащить её в свой подземный мир, но вместо этого они подтолкнули её к холлу, передавая друг другу. Кайла плыла за ними, удерживая Хэйзел в своих невидимых путах, когда они вошли на кухню и обернулись вокруг стойки. Толпа поклонников последовала за ними, и некоторые подростки снаружи вернулись, привлечённые впечатляющей суматохой, преображением Кайлы.
Гораций шёл впереди, возбуждённо лая, когда чёрные руки следовали за ним, неся Хэйзел, пока она корчилась и дрожала. Собака подошла к двери в подвал. Она прыгнула на неё, ударив лапами, и Кайла почувствовала внезапную связь с Горацием, превосходящую то, что могло бы быть между нормальным животным и человеком.
Она могла слышать его мысли.
«Отведи её сюда».
Кайла вспомнила измученный голос старика, который она слышала в подвале, и попыталась воспроизвести то, что он сказал. Это было что-то о его дочери, которая была шлюхой, и что он хотел…
Его дочь?
«Хэйзел».
Конечно.
Откровение поразило её, как осознанное сновидение. В ту залитую кровью ночь она могла видеть усадьбу и наблюдать жестокие образы, мелькавшие в её сознании. Злой отец ловит молодых любовников - кровь, увечья и убийство. Мистер Сноуден был похоронен там, убит собственной женой и дочерью. Его дух был заперт там. И все эти годы его гноили мысли о мести. Хэйзел казалась довольно бесстрашной, но Кайла была уверена, что одно может парализовать ведьму.
Её ужасный отец.
Ни один ребёнок по-настоящему не ослушается властного, жестокого родителя - даже после того, как он умер. Страх остаётся, даже если он скрыт с поверхности. Он подстерегает, готовый нанести удар, когда вы меньше всего этого ожидаете, скрытный, эмоциональный хищник. Кайла поняла, что именно поэтому Гораций и тени уводят Хэйзел в подвал. Это было место, где она станет для неё самой слабой, место, где её можно будет вытолкнуть на другую сторону, чтобы никогда больше не вернуться.
Гораций отступил, и Кайла послала порыв ветра, который сорвал дверь подвала прямо с петель. Она отлетела и упала в сторону, как лист в восходящем потоке воздуха. Красный свет вспыхнул из подвала, как лизнувшее адское пламя, и пронзительный голос раздался из глубины.
- Приведи её ко мне! Приведи мне мою непослушную шлюху дочь!
Глаза Хэйзел расширились. Кайла пролетела мимо и начала спускаться вниз, таща её за собой. Грохотали земляные стены подвала, и призрачные души вырывались по пояс, наблюдая за ней и подбадривая её. Они напомнили Кайле людей, которые собрались вокруг тюрьмы в ожидании вспышки света, когда серийного убийцу поджаривали на электрическом стуле. Она знала, что если бы теневые души могли, они бы бросали гнилые фрукты в Хэйзел, яйца или экскременты. Вся любовь, которую они испытывали к ней, теперь перешла к более могущественной ведьме, и, когда чары Хэйзел были разрушены, они хотели отомстить за то, что оказались в ловушке внутри усадьбы, порабощёнными на все эти годы.
Прямо как мистер Сноуден, ревущий, как медведь гризли.
- Иезавель!
Крик Хэйзел был оглушительным, и Кайла обрадовалась ужасу своего врага, когда она прижала её к полу. Чёрная кровь растеклась по её телу, поглотив её. Она была в плену, кровь залила её обнажённую грудь и внутреннюю сторону ног. Она пропитала её волосы и пузырилась на губах и ноздрях, аплодисменты заблудших душ звучали, как сотня поездов, мчащихся к обрыву. Это был громкий свистящий звук пара, наполненный лязгом, похожим на цепи в котельной. Розовый свет Кайлы заливал подвал, заставляя его ярко пульсировать и мерцать.
В полу, на котором лежала Хэйзел, появилась голова мужчины, которая поднялась вверх, обнажив грязное смолистое тело. Мужчина ссутулился, возвышаясь над ней, белая часть его воротничка священника была залита кровью, всё его тело было залито ею. На его лице были следы когтей, из проколотых глаз просачивалась кровь, сетчатка и соединительная ткань были разорваны. Между его стиснутыми зубами лился тёмный дым, скрывавший Хэйзел, которая лежала перед ним, дрожа.