Он вдруг ощутил резкую слабость. Еще раньше, когда Берек поднимался по ступенькам, у него кольнуло под сердцем, но боль тут же прошла, и он не обратил на нее внимания. Кто-кто, но он должен был понимать, что такие боли своего рода сигнал. Правда, пульс теперь почти нормальный, в висках стучит не так сильно, а если давит в груди, то оттого, что на душе неспокойно. Своего пациента он бы без труда убедил, что здесь дело не в мнительности, что это куда серьезнее. Лечить должен всегда кто-то посторонний. Кто же его станет лечить? Перед глазами проносятся какие-то фантастические картины. Хорошо, что некоторые из его фантазий осуществляются. В противном случае как удалось бы ему сегодня увидеть на скамье подсудимых Болендера? Этот злодей по-прежнему полон змеиного яда, даже на расстоянии видно; он и теперь, изменись обстоятельства, готов сеять смерть.
Хватит. Уж лучше было бы ему ходить вокруг магазина «Распродажа». Надо принять таблетку и лечь. Если бы не сны, ночь была бы для него самым лучшим лекарством.
Глава девятая
ВТОРОЙ ДЕНЬ
«ГОЛОСУ РОДИНЫ — ОТКЛИК В МИРЕ»
Из открытой форточки повеяло предрассветной свежестью. В далекие времена, когда Берек о большом городе еще понятия не имел, эта зоревая свежесть проникала в их комнатушку вместе с голосистым пением петуха. Он завернулся в одеяло и снова попытался заснуть. Но вскоре солнце погладило его по лицу и пригласило взглянуть хотя бы на то немногое из даров природы, что перепадает на долю большого города, — на мягкое светлое утро наступающего дня.
Кто-то по-кошачьи тихо, должно быть на цыпочках, прошел по коридору мимо дверей. Видно, человек чуткий. Воспитанные люди щадят покой других. Для Берека утро всегда было лучшим временем, когда можно поразмыслить над предстоящим делом, посоветоваться с самим собою.
Ему вспомнились где-то недавно прочитанные строки: «Тот, кто сторонится радостей, подобен покойнику, осужденному на вечное странствование, ибо даже умалишенный может иногда развеселиться и пуститься в пляс…» И такие, как он, Берек, тоже, конечно, имеют право на радость. Это вовсе не значит, что надо забыть все, что происходило в мире, и примириться с тем, что в нем сейчас происходит. Нет, нельзя глядеть на мир сквозь розовые очки, но не следует и закрывать глаза на все хорошее.
Берек опустил ноги с кровати, привычно пошарил ими по коврику, но ничего не нашел. Наспех собравшись в дорогу, он забыл прихватить с собой тапочки. Невелика беда: пройдется босиком по комнате и, как в былые времена, ощутит приятную прохладу пола. Правда, тогда это был земляной пол, а теперь вощеный паркет. И он сделал несколько размашистых шагов, распахнул створки и по пояс высунулся в окно.
Пичужка с черными крапинками на белой головке испугалась и, взмахнув крылышками, взмыла ввысь, сделала несколько петель, на мгновение как бы застыла и возвратилась на ветку.
Только теперь Берек заметил, до чего тщательно прибрана комната. Он принял душ, побрился, достал свежую сорочку, цветной карманный платочек и стал одеваться. Сейчас он совершит небольшую утреннюю прогулку, позавтракает и снова отправится той же дорогой, что и вчера, на судебный процесс.
— Гутен морген, герр Шлезингер, — приветствовал Берека хозяин отеля, когда тот спускался по ступенькам.
— Гутен морген, герр Гутенберг.
— Как вам спалось? Некоторые жильцы не любят, когда к ним в окно проникает утреннее солнце.
— Все в лучшем виде, герр Гутенберг. Солнце мне всегда по душе.
— Извините, что вчера так получилось с ужином. Я просто не уточнил, будете ли вы у нас питаться. Для жильцов отеля накрывают специальные столики. Вы можете заранее заказать то, что вам нравится. При желании вам принесут еду в номер. Два столика еще свободны. Занимайте, какой хотите.
— Благодарю, герр Гутенберг.
— Не за что. Так у нас заведено.
— Могу ли я пригласить вас позавтракать со мной?
— Сегодня я и без завтрака сыт. Впрочем, чашку черного кофе… Хотите посмотреть свежие газеты? «Вестфаленпост», «Гейматнахрихтен», «Виртшафтланд». Пожалуйста, у нас вы еще можете их получить. В городе, думаю, уже распродали.
— Произошло что-нибудь чрезвычайное?
— В мировом масштабе нет. Но у нас, в Хагене, такое не часто случается. Вы видите снимки в «Вестфаленпост»? Сверху — «На скамье подсудимых», внизу — «Председатель окружного суда Штракке». Сколько лет я читаю «Вестфаленпост» и только теперь оценил значение постоянного девиза газеты: «Голосу родины — отклик в мире». Конечно, грешно иметь что-нибудь против того, чтобы о твоем родном городе писали и говорили как можно больше. Но такие новости его не красят. — Гутенберг огладил свою длинную седую бороду и, попросив прощения у герра Шлезингера за то, что вынужден на короткое время его оставить, удалился.