Мама больше ничего не сказала, но я заметила, что у нее как-то странно дергаются губы, как всегда, когда ей хочется громко рассмеяться, а она сдерживается. Я посмотрела на папку и поняла, что он еще не вполне опомнился после этого сальто-мортале, и поэтому сказала:
— А что, если нам, мамочка, сварить суп из мясных консервов? В котелке, с картошкой и шпиком, с натертыми обжаренными овощами.
Рыжка присеменила к папке и потерлась головой о его колено. Папка погладил ее по ушам и проговорил:
— Такой суп и я бы поел.
— Тогда принесите дров, — сказала мама.
Должно быть, она хотела еще что-то добавить, но, когда увидела дядюшку, стоявшего у домика с кистью и с банкой олифы в руках, с пластырем на голове, губы у нее скривились, и она быстро начала полоть.
Папка заметил это и состроил гримасу:
— Тебе все хиханьки да хаханьки! В болоте ты бы враз перестала смеяться.
— А мне что, плакать? — спросила мама.
Дядюшка наверняка слышал их разговор, но молчал и размахивал кистью.
Я сказала Ивче, что мы пойдем вместе за дровами, но ей явно не хотелось. Она обнаружила в поленнице паутину с зеленым пауком и пыталась поймать какую-нибудь мушку, чтобы скормить ему.
— С нами и Рыжка пойдет, — заманивала я ее.
— Она все равно слушает только маму, — сказала Ивча. — А как стала ходить спать в лес, и вовсе делает что хочет.
Ивча, должно быть, потому была не в настроении, что вспомнила о школе.
— Если не пойдешь собирать дрова, не получишь супа из котелка, — пригрозила я.
— А я и не хочу никакого супа. Я вообще ничего не хочу, мне ничего не нужно. Суп — цыпки.
— Ах так? А как сварится, первая же полезешь с миской.
— Потому что я маленькая, — обрезала меня Ивча. — Захочу, сама разведу костер и сварю тебе суп. А ты иди отсюда. Чего все время ходишь вокруг меня и все выспрашиваешь, только пауков пугаешь!
С ней совсем не было сладу. Вечером она мне сказала:
— Знаешь, а Рыжка ужасно неблагодарная косуля. Это несправедливо.
— Что несправедливо?
— Мы ее вырастили и все для нее делали, а теперь, когда она большая и все умеет, она убегает в лес и приходит только за кашей.
— Ты бы хотела, чтоб она оставалась дома?
— Конечно, — ответила Ивча. — Я бы ходила с ней в школу и в магазин. Она и по лестнице умеет ходить. Я заметила это, когда она шла от реки.
— Но ведь для нее дом здесь, в лесу, — сказала я Ивче. — У нее другой родной дом, чем у нас. Только ты можешь такое выдумать — ходить с косулей в школу. Надо же!
— А ты радуешься, что она все время в лесу? Скажи мне, только не ври. Ты радуешься или нет?
— И да и нет, — ответила я по правде.
— А все-таки — да или нет? — не отставала Ивча.
— Я же ясно тебе говорю: и радуюсь и не радуюсь, — повторила я. — Но это все равно не имеет значения, вот.
Ивча задумалась.
— Знаешь, Ганка, мне кажется, Рыжка что-то слышит из леса, — сказала она чуть погодя уже совершенно другим голосом. — Она, наверное, слышит из леса какие-то звуки, которые могут слышать только косули. Лес, наверное, кричит ей: «Рыжка, иди домой, вернись к другим зверятам, будешь с ними играть!» Думаешь, это невозможно?
— Думаю, возможно, — ответила я. — А иначе почему ее так тянет в лес? У нас же она все имела, все, что душе угодно.
— Мне тоже иногда ночью кажется, что я слышу, как лес зовет. А тебе нет?
— Не знаю, — сказала я.
Ивча влезла ко мне в кровать и прижалась к моему плечу.
— Ты помнишь маленькую птичку, которую мы видели прошлой зимой, когда относили каштаны в кормушку? Ты иногда вспоминаешь ее?
— Конечно, ты же знаешь.
— Всюду было полно снегу. И такая тишина — нигде никого. А она прыгала по елочке, искала семечки и тихонько пела. Мне так было ее жалко, что она совсем одна и все-таки поет. Ты помнишь?
— Ага.
— Совсем крохотная была, а не боялась. Птицы зимой не поют, поют, только когда строят гнезда. А она пела так тихо, но как красиво! Рыжка большая, от любой лисы убежит, — сказала Ивча, а потом вдруг спросила: — Ганка, а где кабаны хранят запасы?
— Какие запасы и какие кабаны, скажи, пожалуйста?
— Дикие кабаны. По телевизору показывали, как они дерутся, налетают друг на друга и так пыхтят и щелкают зубами, что страшно делается. Только бы Рыжка не прибилась к ним. Они бы ей показали!
— Не бойся, не прибьется, — ответила я. — С какой стати она пойдет к кабанам? В лесу живут ее подружки, она их, наверное, отыщет и будет с ними.
— А если они не захотят ее принять?
— Примут. В папкиной книжке написано, что зимой косули собираются в стадо. Там есть такая картинка, а под ней надпись: «Стадо животного косули».