- Ммм… ох.
- Я сейчас, минутку. – Людовик остановился, прижался к моей груди и замер. Так напомнил мне Жака и сцену в парке. Он также меня держал и тормозил нас обоих. Но сейчас же тормозить нет необходимости. Мы муж и жена, между нами явно уже был секс и не раз и вокруг нас на большое расстояние ни души.
- Прости меня, я сорвался, но я выполню обещание, не бойся, дай только минутку ещё подышать тобой.
- Что ты говоришь? Зачем ты себя сдерживаешь. Разве я отказываю тебе? – С тяжёлым гортанным дыханием опешила я.
- Мне твои жертвы ни к чему, Леона. Я взрослый мужчина и вполне способен не насиловать жену на сухой, колючей траве.
Что тут скажешь? Трахни меня пожалуйста на этой колючей, сухой траве? Тут в пору по голове лопатой.
- Я переведу тебя в твое седло.
- Нет. – Категорично заявила я. – Я опять боюсь. Буду ехать вместе с тобой. – Думала он и тут какую-то дичь возразит, но муж усадил меня поудобней, взял узды второй лошадки и отправились мы в путь.
Всю дорогу домой он гладил мне плечико, перебирал волосики, дышал, нюхал, вздыхал и целовал. Да он периодически срывался на поцелуи. И без того горячая кровь бежала по венам и жарила меня. Я уже предвкушала наше возвращение.
Прибыли мы домой, но Людовик повел себя крайне странно. Он бросил меня и сбежал к ужину готовиться. Вот же ж, блин… джентльмен. Что ж, я тоже приготовлюсь. Скомандовала принести горячей воды и аромомасла. Тяжело тебе было устоять, мой любимый муж, так я продолжу. Сегодня я буду куртизанкой.
Ровно в семь часов вечера я ступила на верхнюю ступеньку нашей гостиной. Мисси предупредила, что за ужином нам прислуживать не нужно, пусть распустит прислугу отдыхать. Детей покормят няни. Ничего страшного. Зайду позже их поцеловать. У меня Миссия соблазнить супруга.
На мне сногсшибательный, полупрозрачный пеньюар черно цвета, а что, я беременная, мне можно на ужин спускаться в халате, может мне плохо. Ещё на мне коротенькая ночнушечка и чулки на подвязках. Я же говорила, что перешила гардероб? Лицо сверкает свежестью и румяностью. Локоны уложены открывая белоснежную шею. Богиня, не меньше.
Так вот, спускаюсь я, такая по ступенькам, а внизу стоит Людовик, в смокинге, белых перчатках и лаковых туфлях, блеск которых слепит.
- Джек, я вернусь завтра, не жди меня. Спроси у леди Леоны об ужине, может она не спустится, тогда не накрывайте.
- Да, сер.
- Джек уйди. – Подала голос я. -Ему хватило краем глаза взглянуть на меня и его уже не было в гостиной.
- Куда ты уходишь?
- Леона, странные ты вопросы задаешь, - не поднимая на меня взгляда, отвечает муж. – Раньше ты мало интересовалась моим местонахождением. – С такими словами он разворачивается и удостаивает меня взора.
- Леона, что… ? Как ты? А если кто из слуг увидит? – Ну слава Богу ты рассмотрел, милый. Только мне все равно уже. Меня волнует куда ты надушился и навострил свои натертые туфли.
- Прислугу я отпустила. Ты не ответил.
- А должен? Мы с тобой давно все выяснили и решили. Всех устраивало. Ты выполняешь свою часть договора, я свою.
- Какой договор, что мы решили, ты куда то уходишь на ночь глядя и считаешь меня все устраивает?
- Что тут объяснять? Я здоровый мужчина, а ты целый день, как амазонка скакала на лошади и выглядишь как куртизанка, по твоему я железный? Я не хочу повторения той ужасной сцены.
Он, что сейчас говорит такое? Куда это он собрался? Он, что к женщине? К другой женщине и мне так просто об этом говорит? Про договор свой … Какого черта вообще? Что мне делать теперь? Я же не смогу зная где он был, как он вообще со мной так, почему болит?
Ступила шаг назад, наткнулась на ступеньки, плюхнулись попой на них и держу слезы, чтоб не пролились.
- Я не понимаю твоей реакции. Все твой желания и мечты сбылись. Я больше не беспокою тебя по ночам и не на что не претендую. – Сколько тебе лет Людовик, чтобы в такой ситуации нести подобный бред. Старые обиды, договоренности приплетаешь. Скажи прямо иду к любовнице, отстань. Подумала я, а в слух сказала:
- Да, что ты знаешь о моих желаниях и мечтах? – Сгребла себя со ступенек и поплелась на верх. Вслед мне услышала только хлопок закрываемой двери. Ну и катись. После другой ты мне не нужен.
Сумерки спальни стянули душу в ещё больший узел. Колеса запряженной кареты по гравию – усилили его. И я с огромным узлом в груди сижу в холодной постели. Не вдохнуть, не выдохнуть. Как он мог, как? Сейчас там трогать другую женщину, вдыхать ее парфюм, когда сегодня вынюхивал меня без всяких духов. Сжимал, целовал. Как жить теперь, как смотреть на него? Знать, что где-то во вселенной существует какой-то Жак, Тихон или Людовик, который не любит меня. Во всех мирах и эпохах он мой и только мой, а тут нет. Дети да, а муж нет.