ГОД ГОСПОДЕНЬ 1387
КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ С КОРОЛЕВОЮ ЯДВИГОЙ ПРИБЫВАЕТ В ЛИТВУ И, НИЗВЕРГНУВ ИДОЛОВ, ПРИВОДИТ К КРЕЩЕНИЮ ВСЕ ПЛЕМЕНА, РАЗДАВАЯ ОДЕЖДЫ, ПРИВЕЗЕННЫЕ ИЗ ПОЛЬШИ.
Так как Владислав, король польский, при заключении им договора с Польским королевством и королевой Ядвигой обязался клятвой обратить литовский народ и страну из идолопоклонства и языческого суеверия к поклонению единому истинному богу и к исповеданию католической веры и так как король больше всех стремлений души горел желанием распространить католическую веру, то он направляется в Литву, взяв с собой из Польского королевства Бодзанту, архиепископа гнезненского,[8] и многих набожной и примерной жизни церковных мужей, учением, заботой и деяниями которых христианская вера могла быть посеяна и могла процвести в народе, преданном языческим обрядам, в стране, где до тех пор Христос был неведом и чужд. Но не довольствуясь сопровождением церковных мужей, король Владислав берет с собой королеву Ядвигу, чтобы она увидела новую родину, страну и народ своего супруга, а также князей Мазовии Земовита[9] и Януша[10] и князя Конрада Олесницкого,[11] познанского воеводу Бартоша из Визембурга, каштелянов — сандецкого Кристина из Козеглов[12] и вислицкого Миколая из Оссолина,[13] канцлера Польского королевства Заклику из Мендзыгожа,[14] подканцлера Миколая из Мошкожова,[15] чашника Влодка из Харбиновиц,[16] краковских — подкомория Спытка из Тарнова[17] и подчашия Томка[18] и много других вельмож и рыцарей польских.
По прибытии в Литву король собирает в Вильно съезд в день Пепла.[19] Туда съехались по повелению короля его братья, князья Скиргайло Трокский, Витовт Гродненский, Владимир Киевский, Корибут Новгородский,[20] и большое число рыцарей и простого люда; и в течение многих дней Владислав, король польский, при содействии католических князей, прибывших с ним, прилагал много стараний к тому, чтобы рыцари и простые люди, отвергнув ложных богов, которым они, обманутые тщетой языческих заблуждений, до тех пор поклонялись, согласились почитать единого истинного бога и поклоняться ему и исповедовать христианскую веру.
Варвары, однако, оказывали сопротивление этому и заявляли, что с их стороны было бы нечестиво и дерзновенно, вопреки установлениям предков, изменить себе, покинуть и ниспровергнуть своих богов, главными из которых были следующие: огонь, его они считали вечным, он поддерживался жрецами, подкладывавшими дрова днем и ночью; леса, почитавшиеся ими священными; ужи и змеи, в которых, по верованию язычников, невидимо пребывают боги.[21] Этот огонь, почитавшийся варварами, как вечный, и сохранявшийся в Вильно, главном городе и столице народа, где жрец, называвшийся на их языке «знич», берег его и питал усердным подкладыванием дров (а также давал ответы молящимся, вопрошавшим божество о будущем ходе вещей, будто бы получая их от бога),[22] король Владислав распорядился потушить на глазах у варваров. Капище и жертвенник, на котором совершалось заклание жертв, король также приказал разрушить; сверх того, он повелел вырубить рощи в лесах,[23] почитавшиеся священными, и сломать в них ограды; а ужей и гадов, которые имелись в каждом доме в качестве домашних богов, перебить и уничтожить. При этом варвары только плачем и стенаниями провожали ниспровержение и гибель своих ложных богов и божеств, не осмеливаясь роптать на повеление короля.
Когда же были сломаны и уничтожены идолы[24] и литовцы воочию убедились в ложности своих богов и поняли, что были до того времени жертвами обмана, все литовское племя и народ согласились, отрекшись от древнего заблуждения, охотно и с покорной преданностью принять христианскую веру.
Спустя несколько дней, когда они были научены основам истинной веры, которые надлежит соблюдать, — молитве господней и символу веры — польскими священниками, но еще в большей степени священниками короля Владислава (ибо он знал язык племени и с ним охотнее соглашались), они были возрождены святой водой крещения. При этом щедротами благочестивого короля Владислава каждому из простых людей были розданы новые одежды — рубашки и штаны из привезенного из Польши сукна. Этой прозорливой милостью и щедростью король достиг того, что этот темный и бедно одетый народ, до того времени довольствовавшийся льняными одеждами, как только распространилась молва о такой щедрости, начал со всех областей толпами стекаться для восприятия крещения и ради получения шерстяных одежд. А так как крестить каждого верующего в отдельности стоило бы огромного труда, то все множество литовцев обоего пола, стекавшееся для крещения, было разделено по распоряжению короля на отряды и клинья; после достаточного окропления святой водой каждому отряду и всем, из кого он состоял, давалось взамен варварских имен одно из обычных христианских, именно: первому отряду — Петр, второму — Павел, третьему — Иоанн, четвертому — Иаков, пятому — Станислав. Женщинам же, которые также составляли особые отряды, давались соответствующие женские имена, именно: Екатерина, Маргарита, Доротея, по порядку и количеству отрядов. Рыцарям же и людям подостойнее давалось особое крещение, и те сами вместе с женами, детьми и родственниками устремлялись в Вильно, чтобы принять крещение и познать основы христианской веры [...]
9
Земовит IV — старший из трех правивших тогда в Мазовии князей (род. ок.. 1357 г. — ум. в 1426 г.). Исконная область Польши Мазовия не вошла в состав сложившегося на рубеже XIII—XIV вв. после ликвидации периода феодальной раздробленности единого Польского государства, но считалась леном польского короля. Воссоединение ее с Польшей состоялось в 1526 г.
11
Конрад Белый — один из силезских князей. Силезия, исконная область Польши, входила в то время в состав Чехии, уступленная ей польским королем Казимиром III (1333—1370) по Вышеградскому миру 1335 г.
14
Заклика из Мендзыгожа — в 1386—1409 гг. одновременно староста куявский. Один из ближайших сподвижников Владислава-Ягайлы.
15
Имя подканцлера было Клеменс. Дальше Длугош называет его правильно. Должность эту занимал в 1389—1402 гг.
18
Томек — Томаш из Венглешина(1386—1403), с 1401 г. староста Великой Польши, потом каштелян сандомежский.
21
Культ огня, лесов и ужей существовал и в древней Индии и в Греции. Сохранился в Литве до XV в.
22
Такой неугасимый огонь поддерживался не только в Вильно, но и в других городах. Литовский термин zincz (или zinys) по справке, данной проф. Б. А. Лариным, означал «жрец», в современном литовском языке — «знахарь», «знаток».
23
Под «рощами» (luci) в лесах следует понимать скорее всего, как полагает проф. Б. А. Ларин, огороженные участки и полянки, где стояли жертвенники и кострища.
24
Идолов, т. е. изваяний, литовцы своим богам не воздвигали. Здесь слово «идолы» надо понимать, по-видимому, в смысле «ложные боги».