Затем, справляя в другой раз встречу с магистром и Орденом крестоносцев, князь литовский Александр-Витовт, уступая неотступным настояниям крестоносцев и устав от них, заключает мир скорее необходимый, чем почетный; он соглашается отказаться от Самагитской земли и силой принудить самагиттов к подчинению магистру и Ордену, причем король польский Владислав тщетно возражал и противился этому; князь жалует и записывает упомянутую Самагитскую землю магистру и Ордену прусскому в вечный дар открытой грамотой, написанной на двух языках, именно латинском и немецком, которая по ходатайству князя Александра подтверждена еще и королем польским Владиславом.
Но так как самагитты отвергали власть магистра и Ордена крестоносцев, то Александр-Витовт в силу договора, заключенного с магистром и Орденом, вступает со своим войском в Самагитскую землю, где уже стояли магистр и крестоносцы с их войском, и принуждает самагиттов подчиниться игу магистра и Ордена. Однако самагитты по мере своих сил сопротивлялись и, сильно тревожа прусское войско ночными нападениями и засадами, причинили ему большой урон, а еще больше страха, так что ему пришлось удвоить ночную стражу. А к князю Александру и его войску самагитты взывали из лесов с жалобными мольбами и плачем, чтобы тот не допускал их отделения от своего княжества и от литовцев, с которыми они составляют единое племя и единый народ как по тождеству языка, так и по сродству обычаев (ибо Самагиттия на их языке означает «нижняя» земля, получив это название в отличие от Литвы, которую и то и другое племена называют «верхней»), и подчинения их крестоносцам; так как, говорили они, будучи его собственными и верными подданными и друзьями, они никоим образом не хотят подчиняться Vakkis Ahridlis,[130] т. е. тевтонским крестоносцам, и подвергаться и впредь опустошениям и угнетению с их стороны.
Хотя эти жалостные речи возбуждали в князе литовском Витовте благое сострадание, однако, признавая за лучшее оставить договор в силе, он подчиняет Самагитскую землю магистру и Ордену Пруссии и принуждает самагиттов дать крестоносцам своих сыновей в заложники. А чтобы владение ею было для крестоносцев более спокойным и долговременным, он выстроил на реке Невяже два замка и третий на реке Немане, при впадении реки Дубеши. Для управления последним замком магистр и Орден оставили крестоносца Михаэля Кухмейстера в качестве фогта и начальника, так как он знал языки литовский и самагитский [...]
ГОД ГОСПОДЕНЬ 1406
ТОМАШ ИЗ ВЕНГЛЕШИНА ПО ВЕЛЕНИЮ КОРОЛЯ ОТВОЕВЫВАЕТ ЗАХВАЧЕННЫЙ КРЕСТОНОСЦАМИ ЗАМОК ДРАХИМ.
Желая, чтобы несправедливо занятый крестоносцами-иоаннитами[131] замок Драхим с течением времени они не обратили в собственность (как это случилось с замком Сантоком, который равным образом был отторгнут от Польского королевства теми же крестоносцами-иоаннитами)[132] и чтобы это обладание замком не оказалось долговременным, Владислав, король польский, направляет послов к магистру упомянутого Ордена с требованием или отдать замок Польскому королевству и королю Владиславу, или превратить его в ленное владение короля и королевства. Когда же магистр отвергает оба предложения, король посылает Томаша из Венглешина по прозвищу Козлероги, герба Елита, каштеляна сандомежского и старосту Великой Польши, — взять его силой. Последний, выполняя повеление короля, в течение четырех дней завоевывает его благодаря мужеству рыцарей (так как оборона замка крестоносцами была безуспешной); с этого времени он остается в подчинении и под властью короля польского [...]
130
«Vakkis Ahridlis» — искаженные древнелитовские слова. Согласно справке проф. Б. А. Ларина, означают, видимо, «немцы крестоносцы».
131
Иоанниты — один из древнейших рыцарско-монашеских орденов, возникших в эпоху крестовых походов.
132
Санток — древний польский замок у впадения р. Нотеци в Варту (приток Одры), на границе между Великой Польшей и Новой маркой. В 1365 г. вместе с другими пограничными замками был отдан Казимиром III в ленное владение Ордену иоаннитов в лице рыцарского рода фон дер Ост. Когда Тевтонский орден в 1402 г. получил Новую марку в залог от короля венгерского Сигизмунда, которому она принадлежала, он стал рассматривать Санток как свою собственность, в чем Сигизмунд его поддерживал.