Итак, князь Александр-Витовт, муж на редкость деятельный, путем переговоров, расспросов и совещаний с семью вышеупомянутыми советниками, призывая иногда проводников и людей, знакомых с местностью, разузнавал, какое место назавтра займет войско для лагеря, какой самый безопасный, короткий и сухой путь оно на следующий день изберет, снявшись лагерем, и на каком найдется удобный водопой, пастбище и достаточно дров.
КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ, ОТПРАВИВ ГОНЦА К ПОСЛАМ КОРОЛЯ ВЕНГЕРСКОГО, НАСТАИВАЕТ НА МИРЕ С КРЕСТОНОСЦАМИ; НЕ ДОБИВШИСЬ МИРА, ИБО МАГИСТР И КРЕСТОНОСЦЫ ЖАЖДУТ ВОЙНЫ, ОН ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ ПЕРЕЙТИ РЕКУ ДРВЕНЦУ, КОТОРУЮ ВРАГИ ДЕРЖАЛИ В ОБОРОНЕ.
Хотя Владислав, король Польши, после нескольких предложений мира теперь и сам все помыслы обращал на войну, однако в тот день он посылает своего рыцаря Петра Корцбога, знатного мужа герба Корцбог (в котором изображены три карпа), к венгерским баронам, находившимся тогда недалеко в лагере магистра Пруссии и крестоносцев, требуя от них ясного ответа по поводу возможности заключения мира с магистром и Орденом и спрашивая, остается ли какая-либо надежда на заключение и возобновление мира. Тот, согласно повелению и наказу короля, прибыв в лагерь крестоносцев, является к венгерским баронам и просит их дать окончательный ответ. Тогда последние приходят к магистру и командорам и всяческими доводами побуждают их к миру. Они внушают им и доказывают при этом, что условия мира, предложенные королем польским, справедливы и почетны, и усиленно упрашивают их не отказываться принять мир на справедливых условиях, пока дело не дошло до сражения, ибо Марс[203] один и тот же для обеих сторон и исход войны еще неизвестен. Магистр же прусский Ульрих фон Юнинген, удалившись на тайный совет, пригласил нескольких лиц, а именно: маршала Ордена Фридриха Вальрата,[204] великого командора Конрада Лихтерштена,[205] командоров — эльбингского Вернера Тетингера, торуньского Шворцборга,[206] мевенского графа фон Венде,[207] нешавского Готфрида Гоцфельда,[208] тухольского Генриха,[209] старогардского Вильгельма Ниппена,[210] шонзеевского Николая Вильца[211], грудзендского Вильгельма Эльфекеча,[212] энгельсбергского Бурхарда Вобека, бродницкого Балдуина Штольма,[213] члуховского Арнольда фон Бадена, остеродского Печенгайна,[214] щитновского Альберта фон Эчбора,[215] бранденбургского Маркварда фон Зальцбаха, торуньского графа Иоганна фон Зейна и других, и с ними некоторое время совещался о мире и войне. А так как магистр Ульрих, как и его командоры, по пустому суеверию полагали, что никакой враг никогда на них не нападет и не победит (ибо они обладают некими мощами святых), то в своей гордыне они склонялись более к войне, чем к миру; и магистр Пруссии дал через посредство маршала Вальрата венгерским баронам такой ответ: «Сиятельные мужи, мы не отказывались бы подчиниться вашим убеждениям и доводам и вступить в мирные переговоры с королем Польши, если бы сам король, прежде чем сделать вражеское вторжение в наши земли, искал мира, находясь на земле своего королевства. Теперь же, когда король Польши домогается мира после того, как он напал на земли нашего Ордена и причинил нам пожарами и грабежами столь тяжкий ущерб, мы считаем позорным, после такого ущерба и пожаров, вступать с ним в переговоры о каком-либо мире; ведь с того времени, как Орден наш поселился на этих землях, никто и никогда из королей и государей, как и сам он, не мнил для себя возможным вторгнуться со столь враждебным войском в земли нашего Ордена. Поэтому мы не можем дать себя склонить к заключению мира с названным королем и не поддадимся никаким убеждениям, никаким просьбам и доводам, пока не отомстим нашим карающим мечом за учиненные нашему Ордену разорения и пожары. Итак, нашим разногласиям и спорам положат конец не наши слова, хотя бы произнесенные от имени цезаря, и не посредничество какой-либо другой власти, но меч и оружие; после того как мы видели, что опустошаются наши области и горят наши дома, мы погасим наши пожары вражеской кровью».
203
Здесь и в некоторых других местах Длугош пользуется риторически именем римского бога войны Марса для выражения идеи военного счастья и бранного пыла.
206
Шворцборг — Альбрехт фон Шварнбург, в июле 1410 г. комтуром Торуня уже не был, а занимал пост интенданта Ордена. Комтуром Торуня был Иоганн фон Зейн, которого Длугош называет ниже.