И те же самые святыни, боги и священнодействия были у литовцев, что и у римлян в пору их языческого заблуждения. Вулкана они почитали в огне, Юпитера — в молнии, Диану — в лесах, Эскулапа — в ужах и змеях, в главных городах поддерживали огонь, который они называли и считали вечным. Этот огонь сохранялся жрецом, который давал даже, будучи научен бесом, двусмысленные ответы тем, кто приносил жертвы и вопрошал его; Юпитера же они почитали в молнии и называли на своем народном языке Перкун, как бы percussor.[41] Также и многие леса они чтили как священные, так что проникать в них и подымать на них руку, срубая деревья или листву, считалось преступлением; ибо того, кто срезал листву или вступал в эти леса, бес умерщвлял или изувечивал, поражая ту или другую часть тела. Наконец, почти в каждом доме они содержали гадов и змей, давая им в пищу молоко, и резали им петухов в качестве умилостивительной жертвы.
Первоначально называясь литалами, по прошествии времени от других народов получили они название литванов — путем прибавления «в» и замены «л» на «н». Будучи изгнаны из Италии междоусобными войнами и смутами, они заняли обширные пустоши между Польшей, Русью, Ливонией и Пруссией — области, в течение большей части года скованные зимней стужей.
Там они основали сначала город Вильно, который и до сего дня является столицей племени, назвав его по имени князя Вилия,[42] под водительством которого они покинули Италию и вступили в эти земли, а рекам, протекающим около города, Вилии и Вильне, дали названия по имени того же князя.
Они жили первоначально свободно, по собственным законам, ибо соседи не вмешивались в их дела, пока, размножась, не возросли числом и не опустошили нижнюю землю, обращенную к Пруссии, на их языке соответственно называемую Самагиттия (что значит «нижняя земля»), а также и землю, смежную с Польшей, которую они назвали «Яроцонами».[43]
Русские, и прежде всего киевские князья, обеспокоенные продвижением литовцев (так как последние заняли леса, состоявшие во владении русских), принудили литовцев платить дань, однако жалкую и скромную, только в знак своей власти и господства; и литовцы платили много лет дань корой дубовых ветвей, ибо нельзя было взимать с них большего, вследствие бесплодия земли.
Язык у них латинский, отличающийся лишь незначительными различиями, так как он, вследствие общения с соседними племенами, уже склонился к свойствам русских слов. Одежда и ношение коротких волос и бороды издавна были у них в обычае. Большую часть войска у них составляют рабы, которые также строят все здания и исполняют домашние обязанности и даются как приданое зятьям; причем господа применяют к ним чрезмерную суровость и скаредность более, чем варварскую. Никогда не имеют они обыкновения давать рабам вольной. В силу того, что дети, рождающиеся у рабов, также становятся рабами, число их со дня на день увеличивается. Кроме того, часто обращение в рабство происходит и путем насилия, по клевете или в силу несправедливости, в особенности в наше время, когда верховный государь Литвы, которого эти племена по обычаю предков имеют обыкновение называть великим князем (этим именованием называли Помпея), не представлял никакой защиты притесняемым и угнетенным.
Чем богаче кто-либо, тем больше он выставляет вооруженных людей своему государю в случае войны.
Пища у этого племени скудна и сурова; ее стряпают в посуде и горшках, слепленных из муки,[44] и чаще пекут на огне, чем варят в воде.
Самые безвестные из северных племен, обязанные русским подчинением и ничтожной данью, они, как это ни покажется удивительным для всякого, собственной ли доблестью или по трусости и бездействию соседей, достигли такого успеха, что теперь повелевают русскими, под властью которых почти в течение тысячи лет находились на положении рабской черни.
41
Перкун — бог грома и молнии, соответствующий славянскому божеству Перуну, был, видимо, главным божеством у литовцев. Длугош наивно объясняет это имя как соответствие лат. percussor (от percutere — пробивать, поражать).
43
Речь здесь идет о земле ятвягов. Брюкнер считает, что название Яроцоны, которым наделил здесь Длугош это литовское племя и его землю, основано на ошибочной транскрипции польского названия племени (ятьвинги) в одной из папских грамот (A. Bruckner. Starozytna Litwa, стр. 23).
44
Cibus pascedis et oilis ex farina formatis coctus. Pasceda или pascedum — слово неизвестное; судя по тому, что оно стоит наряду с «горшками», по-видимому, употреблено Длугошем для обозначения какого-то вида посуды. Удивляет указание, что она и горшки сделаны из муки. Вероятно, имеется в виду какой-то литовский способ изготовления, чуждый полякам (как изготовление окорока, запеченного в тесте, и т. п.). Правильность текста едва ли может быть заподозрена, так как по проверке, любезно произведенной проф. М. Плезя (Краков), то же чтение дает наиболее авторитетная «(краковская) рукопись «Истории» Длугоша, выполненная его секретарем с собственноручными поправками автора.