ПОЛЬСКИЕ РЫЦАРИ И ТУХОЛЬСКАЯ СТРАЖА ОБМЕНИВАЮТСЯ ПОСЛАНИЯМИ.
Между тем королевские придворные рыцари, нанесшие поражение врагам под Тухолей, шлют князю Иоганну Мюнстербергскому и всем наемникам крестоносцев, действовавшим в Тухоле, послание, украшенное сильными и красноречивыми выражениями; затем они передают его через герольда, предъявляя суровое требование выдать, согласно рыцарскому праву и обычаю, все доспехи, коней и военные знаки отличия, и в частности плащи, носимые поверх доспехов, которые называются wappenrokkyn,[343] с которыми они выступили в бой, так как это полагается им, как победителям; ведь с того времени, как они вышли на поле сражения и без боя обратились в бегство, они должны признаваться больше, чем побежденными. И не беглецу подобает носить оружие, а мужу; кто решился выступить в бой вооруженным, тот обязан по рыцарскому закону, в случае бегства, отдать оружие победителю. От крестоносцев же они получили ответ: они всегда заботились о своей чести и не считают, что когда-либо замарали ее позором какого-либо бегства; они будут по рыцарскому обычаю защищать свою честь при дворах королей и князей и очистятся от обвинений и хулы вооруженной рукой; и предлагали во свидетельство своей невиновности бой и поединки в отдаленнейших местах.
Это естественно было ожидать от тех, которые могли оправдывать свое бегство только дерзкими и голословными заявлениями, тогда как польские рыцари вызывали их ко дворам Александра, великого князя литовского, а также князей Мазовии — Земовита, Януша и Болеслава,[344] обещая им полную безопасность; те же, наоборот, называли польским рыцарям дворы королей Франции, Англии, обеих Испаний[345] и Неаполя, чтобы какими-нибудь прикрасами прикрыть свой стыд. Однако если бы и случилось, что польские рыцари приняли эти предложения, то наемники крестоносцев не сдержали бы обещания, а нарушили бы их, выставив в свое оправдание новый обман.
ПОЛЯКИ СДАЮТ КРЕСТОНОСЦАМ ЗАМКИ ШТУМ И МОРОНГ.
Генрих фон Плауэн, магистр Пруссии, видя, что попытки его нападения с войском наемных и своих воинов на земли Польского королевства остались тщетными из-за мужественного и стойкого сопротивления поляков, выводит войско из Померании и направляется в Пруссию. Там он осаждает замок Штум, управляемый Енджеем Брохоцким, чтобы прекратить великое и постоянное разорение, которое причиняли оттуда Мариенбургскому замку, пользуясь его близостью, королевские войска своими нападениями и враждебными действиями. Между тем как магистр тревожит замок непрерывными приступами в течение шести недель (а надежды никак не соответствуют его усилиям), вдруг (неизвестно — случайно или вследствие измены) сгорает башня большего замка, находившаяся над воротами, с запасами пороха, метательного оружия, боевых снарядов и продовольствия. От этого среди осажденных день ото дня растет отчаяние; не имея возможности иным путем избежать угрожающей гибели, они вступают с магистром в соглашение о сдаче замка, с тем, однако, что выполнят его не иначе, как с согласия и по повелению короля. Итак, с разрешения и под охраной магистра Пруссии они отправляют королю в Юнивладиславию двух рыцарей: Канимира и Голы-Яна, которые рассказали, какой несчастный случай произошел с пожаром башни и снаряжения и какая угрожает им опасность, если они будут упорно сопротивляться. По разрешению же и приказанию короля они сначала заключают соглашение о безопасном выходе из замка с конями, оружием и всяким добром, а затем передают магистру и Ордену не только замок Штум, но и замок Моронг, которому грозила подобная же опасность.
ОТРАЗИВ ПРУССКОГО МАГИСТРА, ОСАЖДАВШЕГО ЗАМОК РАДЗИН, ПОЛЯКИ БЕРУТ И СЖИГАЮТ ГОРОД.
Овладев двумя замками и обретя от этого новую и великую решимость, прусский магистр Генрих фон Плауэн теснит подобной же осадой третий замок, именно Радзин; в течение шести недель он громит замок непрерывной стрельбой из бомбард. Но так как королевские войска хорошо защищали этот замок, то магистр был вынужден со стыдом поспешно бросить осаду, оставив в городе Радзине большое количество раненых на излечение. Это не могло остаться неизвестным королевским рыцарям, оберегавшим замок Радзин. Поэтому в следующую же ночь они направляют быстрого гонца к другим королевским отрядам, которые несли защиту замка Бронницы с просьбой скорее прийти им на подмогу; тогда, сделав набег, они легко овладеют городом Радзином с его имуществом и людьми, оставленными в нем крестоносцами для защиты и на излечение. Исполняя их просьбу, рыцари Бродницкого замка, а именно Альберт Мальский, Добеслав Пухала и много других, прибывают в условленный день и час. Узнав об их прибытии, рыцари, поспешно выйдя из замка Радзина, нападают на город Радзин через ворота, обращенные к замку; и, соединившись с бродницкими рыцарями, чередуя усилия, разбивают и проламывают ворота города при тщетном сопротивлении горожан и орденских воинов. В проходе же ворот поставлена была большая бомбарда, из которой выпалил какой-то священник, взявшийся не за свое дело, чтобы помочь своим согражданам, сбежавшимся во множестве к воротам для отражения угрожающей опасности; бомбарда своим напором, отпрянув в толпу горожан, задавила двадцать четыре из них; из королевских же воинов поразила только троих. Устрашенные таким несчастьем, горожане и воины крестоносцев прекращают защиту, и королевские воины занимают город и, разграбив, обращают его в пепел. Взяв в плен много людей из числа радзинских горожан и наемников крестоносцев, довольные и невредимые они возвращаются в свои замки.
345
Под «обеими Испаниями» Длугош подразумевает, очевидно, так называемые «дальнюю» (к северу от р. Эбро) и «ближнюю» (к югу от р. Эбро) Испании, различавшиеся в средние века.