Тако же профессор Джоуэтт шел от гроба по левую
руку,
И мистер Генри Уайт, и сэр Джеймс Паджет
(каждого — одна штука),
И маркиз Дюфферин, и герцог Аргайл в придачу,
И лорд Солсбери, что шествовал уныло и чуть не
плача.
Все представители семьи Теннисонов безутешно
сокрушались и скорбели,
Включая достопочтенных мистера и миссис Халлам
Теннисон и молодых Обри и Лионеля,
Был там и мистер Артур Теннисон, а еще мистер и
миссис Горацио Теннисон,
И сэр Эндрю, что едва не до слез был растроган и
удручен.
Могилу засыпали белыми розами, поверх которых
легла земля.
Се! Поэт упокоился в могиле, достойной
венценосного короля.
Многие из венков удостоились похвалы и одобрения,
Особенно же выделялось от миссис Гладстон щедрое
подношение.
Приютские мальчики вели себя чинно и образцово,
Равно как и сэр Генри Понсонби, представитель
Ее Величества королевы;
Тако же и Генри Ирвинг, трагик весьма успешный,
Явился в собственном экипаже и вид имел
безутешный.
А в завершение настоятельно рекомендую под
влиянием момента
Почтить поэта возведением достойного монумента,
Чего вполне заслужил он деяниями выдающимися и
благими, —
А на камне да будет начертано золотом славное имя!
Ночная битва
Перевод Марии Виноградовой
Сыны Марса, внемлите моим словам,
И я поведаю вам
О таком великом и героическом морском бое,
Что возликует сердце любое.
Бой тот произошел между английским фрегатом
«Бланш» и французским фрегатом «Пик»,
И средь англичан всяк был отважен и духом велик,
А дело происходило в году тысяча семьсот девяносто
пятом в Вест-Индийских морях,
И за победу французы сражались, отринув страх.
И утром четвертого января, когда корабль
крейсировал вдоль Гаделупских берегов,
С фор-марса раздался впередсмотрящего зычный
зов:
«Парус на горизонте!». А когда у него потребовали
уточнения,
«Близ берега, сэр, с подветренной стороны!» — он
ответил без промедления.
«Все по местам!» — приказал капитан Фолкнер,
заслышав это,
И обозрел французский корабль при посредстве
лорнета.
Он отдал приказ британский флаг вывесить над
кораблем —
«Давайте, мои герои, ту французскую тряпку сдерем».
На «Бланш» все паруса поставили сей же миг
И, не теряя времени, помчались туда, где плыл
французский «Пик».
«Догоним врага! — капитан Фолкнер воскликнул яро. —
Изготовимся к бою и как следует зададим ему жара!»
Уже около полуночи француз наконец замаячил на
расстоянии
И стал отчетливо различим в лунном сиянии.
И потом битых полтора часа говорили пушки:
Противники отважно вели перестрелку,
развернувшись бортами друг к дружке.