Движение галактик, вращение планет по своим орбитам и вокруг оси, все проявления жизни и даже квантовые процессы, — все это, в сущности, можно рассматривать как переходы элементов материи из одной точки пространства в другую. Однако пространство — это не пустая система координат, оно тесно взаимосвязано с материей и не представимо отдельно от нее (в этом нельзя не согласиться с многочисленными авторитетами — от Аристотеля до Эйнштейна). Пространство задает условия взаимоположения и взаимоперемещения материальных объектов, т. е. некоторым образом «взаимодействует» с ними; стало быть, оно само в определенном смысле материально и может считаться своего рода свойством материи.
Таким образом, говоря о движении, мы имеем в виду перемещение элементов материи друг относительно друга в некой как бы пустой, но на самом деле материальной среде. Обычно нас не смущает этот парадокс. Возможно потому, что мы о нем не задумываемся. Но если материя — везде, то как может один ее элемент занять место, занятое другим элементом? Или все-таки есть два вида материи: один — собственно материя, а другой — «пустое» (по крайней мере свободное от материи) пространство?
Такой мир отчасти напоминал бы пространство поля для гольфа, по которому мячиками скачут элементы материи. Но кто станет всерьез утверждать, что поле и мячики, при всем их различии, имеют совершенно разную субстанцию? Пространство в качестве «поля для игр» каким-то образом удерживает в себе элементы материи и определяет законы их движения. Между тем, будь они действительно разной природы, между ними не могло бы происходить никакого взаимодействия, материя просто «проваливалась» бы сквозь пространство и «выныривала» в произвольных его точках.
В сущности, если б даже пустота была возможна, то это мало бы помогло нашему пониманию движения. Что может заставить элемент материи перемещаться в пустоте? Для этого либо требуется постоянное внешнее воздействие других элементов, «толкающих» его из одной точки пространства в другую, либо он сам должен двигаться, допустим, в соответствии с полученным импульсом. Последнее напоминает известное нам инерционное движение и кажется более логичным. Однако в таком случае мы лишь переносим проблему движения внутрь этого элемента; т. е. это означает, что он в свою очередь состоит из элементов, которые каким-то непонятным способом перемещаются в пустоте.
Таким образом, приходится сделать вывод, что материя едина и непрерывна. С этим, вероятно, не станет спорить и наука, использующая понятие физического вакуума, отнюдь не являющегося пустотой. Но как при этом следует понимать движение?
С точки зрения физики, его можно представить как волновой процесс передачи колебаний, которые, собственно, и должны считаться элементами материи. Простейший пример: водная поверхность, по которой идет волна. Где же происходят эти колебания? Очевидно, что не в нашем трехмерном метрическом пространстве, а за его пределами, т. е. в других измерениях. Выходит, что пространство имеет как минимум четыре измерения. Соответственно, материя представляет собой трехмерную поверхность, совершающую колебательные движения, или флуктуации, в четвертом измерении, т. е. материя тоже четырехмерна (опять же как минимум). Итак, к чему мы пришли? Четырехмерная материя неким образом движется в четырехмерном пространстве. Неужели опять пустом? Похоже, мы не слишком отдалились от первоначальной ложной гипотезы.
В целом получается, что в какие бы измерения мы вместе с физикой ни забрались, сколько бы мы их ни придумали, проблема сохраняется. И неважно, представляем ли мы себе материю в виде струн, мембран или еще чего-то подобного, — сутью колебательного движения все равно остается перемещение друг относительно друга тех элементов, которые образуют колеблющуюся поверхность. То есть мы не ушли от обозначенной выше проблемы материи и пустоты.
Значит, следует попытаться вообразить себе материю, «не разбавленную» пустотой. Понятно, что движение, как мы его обычно представляем, в такой материи невозможно. Впрочем, были мыслители, которым эта идея не казалась чем-то абсолютно неправдоподобным, — вспомним хотя бы Парменида и Зенона. Попробуем и мы последовать их примеру.
Нужно вернуться к началу наших рассуждений. То, что мы называем движением, по сути — изменение, точнее одна из его форм. Раз причиной изменений не могут быть перемещения элементов материи, то, стало быть, она должна заключаться в смене их качеств. В то же время все материальные элементы, очевидно, имеют одинаковую природу и составляют единое целое, что должно сильно ограничивать их качественное разнообразие. На первый взгляд эти условия противоречат друг другу. Тем не менее проверим, так ли уж непреодолимо это противоречие.