— Подожди.
Я завернулась в полотенце, крепко вцепившись за него, как будто оно могло защитить меня от смущения, поглощающего каждую клетку тела. Мне просто хотелось свернуться калачиком и исчезнуть.
— Прости.
Я развернулась и практически выбежала из бассейна и через холл к лифту.
Сорок секунд ушло на то, чтобы лифт спустился на первый этаж и открылись двери. Сорок секунд — это слишком долго. Каден подошел ко мне.
Черт. Черт. Черт.
Он стоял позади, пропуская меня вперед.
— После тебя.
Я зашла внутрь. Свежий воздух охладил влажную кожу, и я вжалась в угол, неспособная быть от Брукса дальше, чем нужно. Он зашел следом. Его полотенце было повязано на талии, так что мое лицо встретилось тет-а-тет с его голой мокрой грудью.
Фантастика, блин.
Брукс повернулся и нажал кнопку нашего этажа. Как только двери закрылись, напряжение стало ощутимым. Мне пришлось отвести взгляд, фокусируясь на чем угодно, кроме него.
Каден повернулся, сильно возвышаясь надо мной, так как я была босиком и прижималась к углу и без того маленького помещения.
— Просто хотел…
Я подняла ладонь, а взгляд опустила на ноги.
— Если я тебе хоть чуть-чуть небезразлична, то не говори ничего из того, что собирался сказать.
— Хорошо.
Я подняла глаза, отчаянно пытаясь не смотреть на его грудь, и глубоко вздохнула.
— Спасибо.
— И если на то пошло, — сказал он, — так и есть.
Мы встретились взглядами.
— Что?
— Ты мне небезразлична.
На этот раз мой вдох был медленным — это эффект от его слов и извиняющегося выражения. Ох, боже. Ему, что, меня жалко?
Пространство внезапно начало давить на нас.
Лифт остановился на нашем этаже, и двери распахнулись. Я поспешно вышла, пробормотав что-то вроде «увидимся позже».
И не дышала до тех пор, пока не зашла в комнату и не заперлась внутри.
ГЛАВА 11
Финли
Стоя рядом с боковой линией, я ошарашенно наблюдала, как все тренеры бросились на поле. В толпе стояла мертвая тишина. Двадцать секунд назад Каден упал, и это был очень сильный удар, так как двое крупных защитников Арканзаса, врезались в него с двух сторон. Раздавшийся звук треска костей был громче рева толпы. Будет чудом, если у него ничего не сломано.
Я беспомощно стояла, пока тренеры опускались на колени у его неподвижного тела.
Прошло две минуты, как они говорили с будто бы ни на что не реагирующим парнем. Я наблюдала за их лицами. Видела страх в глазах. Следила за любыми признаками, чтобы понять, думают ли они, что с Каденом все будет в порядке или же нет.
Но они ничего не делали.
Прошло еще тридцать секунд, и шлем Брукса дернулся.
Я со свистом выдохнула от облегчения. То же было написано и на лицах тренеров. Интересно, боялись ли они худшего, как и я, или же это стандартная ситуация.
Тренеры, склонившись, разговаривали с Каденом сквозь шум стадиона. Один из них схватил правую ногу квотербека и, согнул до бедра в колене. Жаль, что Брукс так и не снял шлем. Я хотела бы видеть его лицо, чтобы понять, насколько сильна боль. Но шлем оставался на голове.
Машина скорой помощи выехала из туннеля и направилась в нашу сторону. Все внимание переключилось на парамедиков, вытаскивающих носилки. Тренеры, окружившие Кадена, предупреждающе выставили ладони, останавливая их. Они что-то сказали Кадену и закивали в понимании. А через несколько минут медленно подняли его на ноги. Аплодисменты болельщиков Арканзаса заполнили стадион. Каден старался не наступать на правую ногу, когда его осторожно уводили с поля. Как только группа достигла скамейки у нашей боковой линии, к ним подъехал гольф-кар. Тренеры помогли парню сесть на заднее сидение, и машина поехала, увозя травмированного игрока в раздевалку и на обязательный медосмотр.
Всю оставшуюся игру я только и делала, что кусала ногти и смотрела, как подходит к концу время на табло. Каден так и не вернулся. Заменивший его Палмер хорошо справлялся с быстрыми передачами. Тренер явно не хотел рисковать, чтобы Палмера постигла та же учесть, что и Кадена — яростная защита Арканзаса.
Я знала, что поступлю глупо, учитывая происшествие в бассейне, но мне нужно было попасть в раздевалку, чтобы убедиться, что с Каденом все в порядке. Увидев его без сознания, мне стало ясно, что причины моей первоначальной ненависти уже не такие важные. Брукс был очень добр ко мне. Не знаю, что заставило его смеяться на похоронах Коула, но это был не тот парень, которого я узнала. Парень, которого я пыталась поцеловать.