Отец взял телефон и вышел в коридор.
Его жена уставилась на меня с тем же разочарованием, что и моя мать, когда смотрела на меня.
— Он правда беспокоится о тебе.
— Забавно. Потому что меня создалось впечатление, что он беспокоится только о себе.
Она ненадолго закрыла глаза, явно собираясь силами, чтобы разобраться со мной.
— Твой отец совершил ошибку много лет назад, Каден. Мы оба совершили. Но сейчас мы вместе. У нас семья. Ты не мог бы просто забыть прошлое и позволить ему быть частью твоего будущего? Позволь нам обоим быть частью этого.
Я прищурил глаза и окинул взглядом женщину, которая разрушила нашу семью. Меня раздражало в ней все — от идеальной укладки до брючного костюма.
— Ты хочешь знать, почему я не могу отпустить прошлое? Почему у меня никогда не будет отношений с этим человеком или с тобой? Потому что во мне есть такое чувство, как преданность. И оно целиком и полностью принадлежит моей матери. Это чувство для нее. И уж точно не для тебя.
Мачеха кивнула, миллионы мыслей отразились на ее лице.
— Должно быть, хорошо жить в твоем мире, — сказала она тихо. — В мире, где все разделяется только черное и белое. — Женщина надолго замолчала, прежде чем пронзить меня взглядом. — Обязательно передай привет своей девушке от нас. Лесли, не так ли? — сказала она, и больше не стала утруждать себя разговором, развернулась и вышла из палаты.
Меня будто сравняли с землей грузовым поездом, движущимся на полной скорости. Потому что именно она указала на тот факт, о котором я и так уже знал.
С Финли я ходил по тонкому льду. По той самой грани, пересекая которую, назад вернуться уже было невозможно. Я провел последние десять часов, давая клятву самому себе, что не стану таким, как мой отец. А сейчас я почти пошел по его же стопам. То, что начиналось так безобидно, внезапно стало очень серьезным. Как я не понял этого? Как позволил этому случиться?
Единственное, чего я хотел — не быть похожим на отца. А значит, мне не стоило пересекать эту линию. Я был выше этого. А если не был, то очень постарался бы изменить это.
Схватив трубку больничного телефона, стоящего рядом, я набрал номер Лесли. Она ответила после первого гудка.
— Привет, Лесли.
— Боже, Каден. Ты не брал телефон, — сказала она с облегчением. — Как ты?
Мои внутренности скрутило.
— Я в порядке.
— Все выглядело плохо. СМИ продолжают обсуждать эту ситуацию и все время повторяют те кадры.
— Да ладно, я всего лишь потянул четырехглавую мышцу бедра. Буду играть на следующей неделе, — заверил ее я, хотя, вероятнее убеждал в этом самого себя.
— Это называют травмой, завершающей карьеру.
— Нет, со мной все будет хорошо.
— Слава богу.
Интересно, что бы сделала Лесли, если бы эта травма оборвала мою карьеру. Если бы я стал обычным студентом, который не занимается спортом. Если бы в будущем я стал бухгалтером или работником банка, и не смог бы позволить себе многомиллионные дома, которые продавал ее отец, а она пихала мне в лицо. Почему Лесли была со мной? Потому что я начинающий квотербек? Потому что собирался стать профессионалом? У нас не было ничего общего, кроме великолепного секса. Почему я не осознавал этого раньше?
— Когда ты вернешься? — спросила она.
Я глубоко вздохнул, уставившись на беззвучно работающий телевизор напротив. Слова мачехи все еще не отпускали меня.
— Не могу сказать точно.
— Ладно. Я скучаю.
Повисло тяжелое молчание. Это был отрезвляющий момент, который дал понять, что тоски по ней я не испытывал. И не мог сказать о том, что скучал по Лесли в поездках. А вот после ухода Финли, задумался о том, когда же она вернется. Ко мне пришло понимание того, что нужно было быть честным с Лесли, честным с самим собой. Если не буду чист, то стану таким же лживым, как мой отец.
— Слушай, Лесли. — Я кое-как отговорил себя от слов «нам нужно поговорить».
— Что? — сказала она настороженно.
— Мне нужно тебе кое-то сказать, и не знаю, как ты это воспримешь. Мне очень жаль.
— Так, ладно, ты начинаешь меня пугать, — сказала она, нервно смеясь.
— Я так больше не могу.
— Ты о чем?
Мне пришлось сделать паузу, чтобы набраться храбрости.
— О нас.
С той стороны воцарилось молчание, как я и предполагал. Было глупо делать это по телефону. Но после встречи с отцом и его женой, мыслей о том, какую боль они причинили, сколько всего разрушили, я понимал, что было нечестно проводить время с Финли и думать только о ней. А я делал это все чаще и чаще. Это просто укрепило мысли, что у меня с Лесли что-то не так.